«Милая, как я скучал по тебе! Весь день не было ни одной минуты, чтобы в моем сознании не привиделось твое божественное лицо. Всего несколько часов разлуки, а мне кажется, прошел целый год. Вот уже и вечер, я весь в нетерпении, я тоскую, я жду тебя, любимая…»
Любая женщина, прочитав такие строки, не смогла бы сдержать волнения, не смогла бы унять разносящуюся по всему телу горячую волну. Я читала, а в это время слышала, как из спальни доносилась возня и хриплое дыхание моего мужа. Кто знает, если бы от него я услышала хоть малую толику того, что читала в этих письмах, а не его вечное «маленькая девочка хочет сегодня остаться дома, маленькая девочка должна любить своего мУжика…» — кто знает, все могло бы случиться иначе.
Когда частое дыхание в спальне (у нас удивительная слышимость) сменилось спокойным храпом, я, старясь не шуметь, надела куртку и вышла на балкон. Я никому не показывала, что умею летать. Я научилась этому сравнительно недавно. В тот день, когда у меня появились крылья.
Вот и сейчас я летела в стылой осенней мёрзлости на свидание с тем, кто мне дороже всех людей на земле. Не чувствуя обжигающего ледяного ветра, я летела все быстрей и быстрей, крылья сами несли меня навстречу Счастью. Но на самом деле это не крылья, это полы моей расстегнутой куртки, трепеща, развевались по ветру. Никакие отростки с перьями на моей спине не выросли. Просто меня окрылила любовь. Когда я встретила Его, я в душе научилась летать.
По ночам я не выхожу из квартиры через дверь, она остается запертой изнутри на все засовы. Пусть Кирилл думает, что я улетаю. А спуститься с четвертого этажа, используя альпинистское снаряжение — не составляет большого труда. Один раз, под утро, когда я собиралась влезть обратно, выяснилось, что меня поджидает милиция. Соседи проявили бдительность. Хорошо, у меня был при себе паспорт, я сказала, что забыла ключи. Очевидно, после этого соседи разгадали мою хитрость, но мужу ничего не сказали. Его в нашем подъезде не очень любили.
Я влетела к Нему и, не успев отдышаться, прижалась к его груди, мускулистой и сильной. Мой Человек! Мой Мужчина! Не то, что этот полудохлый старикашка, мой муж. Да, он страдает. И пусть. Его проблемы. Используя разные предлоги, я стараюсь избегать близости с ним. Надо отдать ему должное, он переживает это стоически. Только лишь раздражается и потихоньку онанирует, когда, излишне возбудившись, отправляется спать без меня. Но что я могу поделать? Мне не интересен секс с этим человеком. Мало того, что никакой фантазии, его стариковский оргазм наступает в полуразмягченном состоянии того органа, который и фаллосом-то назвать язык не поворачивается. А прикосновение его холодных пальцев просто омерзительно. Зато мой Любимый Мужчина, мой Ненасытный Самец — это просто зверь. Зверь, нападение которого слаще всех мук на свете!
— Боже мой, Анжелика, как я ждал тебя! — он оторвался от моих губ, и между нами неожиданно появился букет роз. — Я весь исстрадался, ну почему ты так долго?
— Я очень спешила, — оправдывалась я, принимая цветы. — Мой старикашка все колобродил, никак не укладывался спать.
— Ну, наконец, ты моя. Моя на всю ночь.
Он целовал меня и увлекал в спальню, на ходу стаскивая с меня одежды и разбрасывая их по полу. А я улетала, теперь по-настоящему — душа моя отрывалась от бренного тела и уносилась в сказочную страну.
Когда закончилась первая сцена этой, рассчитанной на всю ночь, пьесы, мы лежали, обнявшись, и молча смотрели в темный потолок, освещенный лишь полной луной. Утомленные и счастливые, мы считали лунных зайцев, рождаемых замысловатым узором тюля, которым было занавешено окно. И думали только об одном — как нам хорошо вместе…
Время было раннее, без чего-то шесть, на улице еще хозяйничала октябрьская темень. Влезая на балкон, я надеялась подремать часок перед тем, как разбудить своего старичка и отправить на работу, но заметила, что на кухне горит свет. Может, это я забыла погасить? Тогда я решила сначала выпить горячего кофе, а спать завалиться после того, как он уйдет. Кирилл сидел возле кухонного стола с кружкой остывшего чая в руках. Казалось, он задремал, и вот-вот уронит ее. Заметив меня, он поставил кружку на стол и шагнул мне навстречу.
— Девочка моя, я так за тебя переживал!
В его голосе появилось что-то человеческое. Ну хоть бы подошел поближе, обнял бы, прижал к груди. Но он остановился, сунул руки в карманы халата и завел свою обычную пластинку.
— Маленькая девочка должна по ночам спать в кроватке. Левитация — это бред. Откуда эти цветы?