В воздухе пахло сырой еловой хвоей и дымом. Мокрые дрова горели с шипением и потрескивали. Внизу шумел порог. Из избушки доносились громкие голоса: глухой Командора и визгливый Надеждин. Разговор в избе шел на повышенных тонах. Через некоторое время ко мне вышел Николай. Он достал из костра головешку и прикурил сигарету. Я видел Колю курящим только в минуты волнения, значит, в избе происходило что-то серьезное. Я не спрашивал Колю об аварии, хотя и любопытно было узнать подробности. Ждал, что он расскажет все сам. И он заговорил:
— Глупо все как-то получилось. В принципе, наверно, я виноват, а Командор песочит Толика, говорит, что это он корму не удержал.
— При чем здесь корма? — возразил я. — Оба сапоги всмятку. Надо было не сидеть в лодке, а просмотреть порог вместе со всеми.
— Кто ж знал? Ошибка в лоции. На карте в этом месте обозначен маленький порожек, а до этого как бы еще километр… Да, надо было просмотреть, хоть бы договорились как идти. А то я влево, а Толя вправо — и прямо лагом на камень. Байдарку заломало в две секунды. Я-то быстро катапультировался, подхватил мешок с канами и посудой, и — к левому берегу. За отмелью выбрался. А Толика зажало в байде. Потом раздался треск, наверно лопнула оболочка, и Толя поплыл. Но его понесло вправо, в прижим. Чудом он вылез оттуда. Командор страховал в байдарке за порогом, он поймал его только в выходных валах. Потом поплыли мешки с вещами. Кое-что к моему берегу прибило, что-то Командор выловил. Потом он меня перевез на наш берег. Вот спальник Толин я, видимо, слишком сильно в нос утрамбовал, так он и ушел вместе с байдаркой, и фотоаппарат жалко, хоть и простенький, «Смена». Даже не столько аппарат, сколько пленку, почти отснятую…
— А как байда?
— Байда… Она повисела немного на камне, потом ее смыло, но она и трех метров не проплыла — сразу на дно. Да от нее там почти ничего уже и не осталось, пока на камне висела, ее всю измочалило в клочья, раз уж из нее мешки стали вываливаться… А вы с Командором здорово проехали, мне понравилось!
— Да ладно, чего уж там…
Из избушки по-прежнему доносились голоса. Бубнил что-то Командор, взвизгивала Надя.
— Давай, — я указал Коле на кан с гречневой кашей. — Неси. Смотри, горячо, возьми рукавицу.
Сам я подхватил другой кан с чаем, и мы пошли в избу. Разговоры при нашем появлении стихли. Ужин прошел молча, молча все улеглись спать.
4.
азбудил нас под утро тревожный голос Геры:
— Ребята, Толик ушел!
— Что?! — вскочил Командор. — Как ушел?
— Вот, записку оставил.
Командор долго изучал записку следующего содержания: «Ребята, прошу прощения за доставленные хлопоты. Уезжаю домой, меня не ищите, еще раз извините, продолжайте маршрут, до встречи в Москве, Толя».
— «Не ищите, извините…» Почти стихи! — сказал Командор. — Надо его вернуть. Какого черта?! Или давайте все поедем домой!
— Я против! — возразила Надя. — А как же Белое море? Ты же к морю хотел!
— Я верну его, — Коля впрыгнул в кеды и схватил штормовку. — Я догоню, он в поселок пошел!
— Погоди, Николай! Стой! Погоди!
Но Николай уже бежал по просеке в направлении поселка.
— Еще один, — проворчала Надя. — Что будем делать?
— Ждать, — пожал плечами Командор.
Мы с Герой приготовили завтрак, но есть никому не хотелось, все молча ждали возвращения Николая. Часа через два после того, как он убежал, послышался треск мотоцикла. На нем приехали местный мужичок и наш Коля. Мужичок поздоровался.
— А я вот, вишь, на выходные порыбачить собрался, да и паренька вашего прихватил. А тот-то ваш уехал. Утром, вишь, машина шла с почтой на станцию, на ней и уехал. Видать натерпелся паря! Это место коварное. Позапрошлый год тут, вишь, двое туристов утопло, А то глядите, я на базу сгоняю, лесовоз пришлю. До поселка довезет, а там вечером и автобус, вишь, на станцию пойдет. Нельзя, чтобы люди в тайге погибали.
— Да нет, спасибо большое, — ответила Надя. — Мы не погибаем, у нас все нормально, мы сейчас дальше поплывем. А у Толи просто дела какие-то срочные дома, он и торопился уехать. Хотите с нами завтракать?
— Я уж позавтракал. А от чайку вот не откажусь. Я смотрю вы «со слоном» пьете. У нас, вишь, редкость.
Итак, решено: мы плывем дальше. Кое-что лишнее из продуктов мы оставили в избе, чтобы облегчить байдарки, подарили мужичку две пачки «со слоном» (от Толиных блесен он отказался — все равно на них ни … не поймаешь), отнесли вещи к берегу, стали грузиться. Командор немного догрузил свою байдарку, а мы с Герой и Колей поплыли втроем.
— Ну вот, — сказала мне Надя, — теперь у тебя два матроса. Можешь выбирать с кем в порог идти.
— Ни в какие пороги я не пойду! — заявила Гера. — И вообще, жаль, что Толик меня не разбудил, надо было нам вдвоем уехать.
— Да брось ты, Гера, — примиряюще сказал я. — Разве в походы только из-за порогов ходят?
— И из-за порогов тоже, — высказалась Надя.