Эта история произошла со мной очень давно. Я был еще молодой человек, мне едва исполнилось тридцать. Я долгие годы никому не рассказывал об этом, поскольку вряд ли кто-нибудь поверил бы мне. Меня бы сочли глупым фантазером или умалишенным. Впрочем, единожды я отправил этот рассказ в какой-то журнал, печатающий фантастику, но и там посчитали историю нереальной и слишком надуманной, и рукопись отклонили. Тем не менее, все это чистая правда.
1.
огда я впервые почувствовал ЭТО, то не придал особого значения. Честно говоря, я даже не понял, что ЭТО произошло. Потом со мной долгое время ЭТОГО не происходило. Но когда ЭТО случилось во второй раз, я задумался и стал искать причину, почему ЭТО происходит, почему происходит именно со мной и какой отсюда следует вывод.
Сейчас я довольно отчетливо помню тот день, когда ЭТО случилось в первый раз. Это было в конце февраля 1987 года. Я поздно вышел из дому и безнадежно опаздывал на работу. Спасти меня могло только чудо – если прямо сейчас я влезу в автобус. Но если придется ждать его хотя бы пять минут, я опоздаю на свою электричку, а дальше все по цепочке — нагоняй от начальства, пропесочивание на собрании, лишение премии и т.д. Свернув за угол, я увидел его. Автобус уже подруливал к остановке. Пробежать стометровку при моей теперешней форме — дело достаточно сложное, хотя были времена, когда я делал это довольно часто и с охотой. Но следующий автобус мог прийти минут через двадцать, а то и позже. Ни на что, практически, не надеясь, я побежал.
Сначала возникло ощущение, будто я еще сплю. Такое часто бывает во сне: ноги ватные, едва шевелятся, сердце отчаянно колотится, гулко отдаваясь в ушах, от напора встречного ветра сводит дыхание, но заветная цель так и не приближается. Однако я с удовлетворением отметил, что автобус остановился и не торопится подъехать к остановке. Это вселяло надежду, и я ускорил бег, хотя бегом мое топтание на месте можно было назвать лишь с большим приближением. Тут меня поразил еще один факт: прохожие вокруг меня совершенно не двигались. Вернее двигались, но чрезвычайно медленно, как на киноленте при скоростной съемке. Я маневрировал среди них как между статуй, упорно продвигаясь к своей цели.
Добравшись таким образом до остановки и с трудом переводя дыхание, я обнаружил, что всё вокруг пришло в нормальное движение. Автобус подъехал и с шумом распахнул двери. Пропустив, как джентльмен, вперед женщин, я втиснулся в салон. Пассажиры, стоявшие на задней площадке, с удивлением погладывали на меня, как, впрочем, и те, что втиснулись следом за мной.
Второй раз ЭТО произошло где-то через месяц. Я снова опаздывал. На автобус-то я успел, но он тащился как черепаха, спотыкаясь на колдобинах и отдавая в салон толчками из-за продавленных рессор. Когда я вышел на своей остановке, моя заветная электричка уже подкатывала к платформе. А мне еще предстояло перейти оживленную улицу по подземному переходу. Я сделал шаг на мостовую, чтобы перебежать дорогу поверху, но машины неслись непрерывным потоком, и я решил, что все пропало. И вдруг — небольшой просвет. Была, не была, подумал я и ринулся перебегать улицу. Я снова ощутил ватность в ногах, будто бы к ним привязаны двухпудовые гири, и каждое движение давалось мне с огромным трудом. Я уж было собрался вернуться на тротуар, как вдруг заметил, что все машины остановились и пропускают меня. Стояла и электричка, так и не доехав до середины платформы.
Как же смогли остановиться машины? Ведь они мчались как сумасшедшие, а я даже не слышал визга тормозов. И вообще, все звуки стали медленными и низкими, словно кто-то пластинку 78 оборотов пустил на 33. Машины все-таки двигались, но медленно. Я, спокойно обходя их, перешел на другую сторону и взошел на платформу в тот момент, когда двери электрички с шипением распахнулись. Все пришло в нормальное движение, но сердце мое бешено стучало, а дыхание было таким, словно я пробежал тысячу метров в спринтерском темпе.
Вскоре я научился вызывать ЭТО сам. Я мог прочитать за утренним кофе газету, и довольно внимательно, всего за одну минуту. Я не спешил выходить из дому: заметив едущий по улице автобус, я был уверен, что успею на него, и успевал. Разговаривая с начальником, я мог заставить его замереть. Он застывал в одной позе, издавая низкий протяжный звук, а я в это время мог обдумать ответ и даже слегка вздремнуть. Если мне требовалось отпечатать какой-нибудь документ на машинке, я не спеша тюкал по клавишам одним пальцем, а страницу распечатывал за пару минут. Сотрудники поражались моим внезапно открывшимся способностям. Я на спор ловил мух, мог подхватить у самого пола падающий стакан, не дав ему разбиться. Научился и еще одному трюку: поднимал стакан кверху, опрокидывал его и выливал весь чай. А потом, у самого пола собирал всю жидкость обратно в стакан. Это выглядело, наверно, очень эффектно, потому что сотрудники твердили в один голос:
— Тебе бы в цирке выступать!
В чем заключался физический или биологический смысл ЭТОГО, я понять не мог, поскольку сам далек и от физики, и от биологии. Но ведь должно же ЭТО иметь какое-то научное объяснение! У меня было ощущение, что моя жизнь записана на видеокассету, и в любой момент я могу крутить ее с замедленной скоростью. А вдруг смогу и в обратную сторону? Чтобы не терзать себя дальше, я решил посоветоваться с приятелем-физиком.