1
ересчитав выручку, Валентин сделал вывод, что побомбить надо немного еще. Но главный вывод он сделал уже давно: из этой задницы ему никогда не выбраться. На еду, конечно, частным извозом он зарабатывает, но кроме еды требуется и много других необходимых вещей. Вовке к осени ботинки нужны новые, да и Людмила седьмой год в одном пальто ходит. И у самого джинсы уже на ладан дышат. А тут еще мотор постукивать начал, в сервис кормилицу гнать надо. А уж о том, что на дворе лето, а они который год никуда из города не выбираются, лучше не вспоминать. Людмила даже не заикается на эту тему, лишний раз его травмировать не хочет. Последний раз… да, шесть лет назад, в девяносто первом отдыхали в Сочи. Еще по профсоюзной путевке, втроем. Вовке тогда пять лет исполнилось.
Валентин свернул на Беговую улицу. С этим местом у него много связано в жизни. Здесь ипподром, где он еще мальчишкой бывал на спортивных праздниках и видел самого Буденного. Здесь было и спортивное общество, в котором он начинал заниматься конным спортом. С лошадьми связана вся его молодость, но спорт пришлось бросить, спортивное общество расформировали, лошадей распродали, а конюшни сдали в аренду кооператорам под склады.
За лобовым стеклом оранжевым заревом догорали остатки июльского вечера. Пробки в городе рассосались, машин становилось все меньше, но и людей тоже. Лето. По делам никто не спешит, все сидят по домам, или уже по отпускам разъехались, на Мальдивах, да на Канарах загорают. Клиентов не видать. Впрочем — вон девушка подняла руку. Женщин подвозить Валентину нравилось, они, как правило, не торгуются и среди них меньше «кидал». Притормозив, он включил поворотник, но когда приблизился, девица замахала рукой: проезжай мол. Короткая юбка, высокие каблуки, ажурные чулки, несмотря на теплый вечер, через плечо сумка со стразами. Ясно, эта сама ищет клиента в дорогой иномарке. Потрепанная «девятка» ей не нужна.
«Нет, похоже, сегодня не мой день, — решил Валентин. — Надо ехать домой».
Людмила мыла посуду, Валентин сидел за столом и поедал остывший ужин. По выражению лица мужа Людмила поняла, что спрашивать о заработке — только его раздражать. Людмила работает логопедом в детском саду. Зарплата мизерная, но работу свою любит, и бросать не собирается. В начале девяностых предлагали ей пойти в частное предприятие, но на семейном совете тогда решили, что кто-то один должен работать в госучреждении. Мало ли? Частная контора и погореть может. Да и не верили тогда, что новая власть долго продержится. Придут опять коммунисты, да позакрывают все эти частные лавочки.
А вот Валентину пришлось пойти на вольные хлеба. Сократились оборонные заказы, руководство секретного НИИ, в котором он работал, перестало платить зарплату и отправило почти всех сотрудников в неоплачиваемые отпуска, не обращая внимания ни на регалии, ни на заслуги. А ведь Валентин был ведущий инженер, без пяти минут кандидат наук, патентов имел кучу, получал неплохую зарплату, даже машину смог купить — девятку, новую. И тут на тебе — перестройка…
Решили они с приятелем открыть кооператив, мастерскую по ремонту электронной техники. Арендовали подвал, в газету объявление дали. Но едва работа заладилась — подвалили рэкетиры. А с ними делиться — это самим, считай, ходить без штанов. Так и забросили это дело.
Зато знакомый этого приятеля — тот серьезную лавочку открыл, начал торговать компьютерами. Взял их обоих дилерами. Задача дилера простая: нашел покупателя — тебе пять процентов от суммы сделки. А покупателей тогда было море, компьютеры на ура разлетались. Год жили — как сыр в масле катались, но в один прекрасный день приятель звонит:
— На фирму не ходи, там судебные приставы шмонают.
Оказалось, хозяин фирмы взял в банке кредит, пять миллионов долларов под контракт. А сам вместо оплаты контракта денежки в оффшорную зону перевел на липовую фирму-однодневку. И смылся в Израиль. А уж там, как говорится, дело техники.
Людмила закрыла воду и вытерла руки о фартук.
— Может все-таки поискать работу?
— Толку-то? — Валентин отодвинул пустую тарелку.
Можно подумать, он ее не искал. Какое-то время Валентин ежедневно просматривал груды газет. Все газеты пестрили в основном предложениями сетевого маркетинга — продавать «гербалайф» или еще какую-нибудь ерунду. Если в объявлении предлагалось работать с кадрами — это значит, надо самому искать продавцов «гербалайфа». Наниматели уверяли, что через год каждый, кто клюнет на их удочку, станет миллионером. Однако миллионерами становились лишь те, кто подсуетился с приватизацией госсобственности. Ну и, конечно же, мошенники, которых перестройка расплодила в немереных количествах.
Валентин и сам давал объявления в газеты, предлагая себя работодателям, рассылал резюме по рекрутским агентствам, которые брали за свои услуги немалые деньги, но при этом не гарантировали результат. Иногда его приглашали на собеседование. Молоденькая менеджер по персоналу очень вежливо задавала шаблонные вопросы, потом приходил кто-нибудь из руководства, дружески беседовал за чашечкой кофе, в итоге произносилась стандартная фраза: «Мы вам позвоним и сообщим свое решение». После этого либо звонка не было вообще, либо девичий голос вежливо сообщал: «Извините, к сожалению, вы нам не подходите…»
В чем причина? Почему человек с высшим образованием и огромным опытом не может найти работу? Валентин догадывался. Во-первых, слабое знание иностранного языка. Английским в рамках вузовской программы никого не удивишь. Необходимо как минимум два языка и в совершенстве. А во-вторых, — возраст. Везде требовались молодые энергичные люди, до 35 лет. А Валентину уже далеко за сорок. И в охранники поздно, и в машинисты поездов метро. В грузчики? Тяжеловато, спина уже побаливает. В шоферы? У него одна категория «В», а везде нужны профессионалы.
— Толку-то? — повторил Валентин. — По объявлению искать бесполезно, это как лотерея. Из ста одному повезет.
— Через знакомых.
— А где их взять?
— Слушай, у Нинки, ну, у нашей одной воспитательницы, сосед по даче…
— И что? Он владелец газет и пароходов?
— Погоди, не перебивай. У него своя фирма. Ему кладовщик нужен. Хочешь, я с Нинкой поговорю?
— Поговори.