Глава 19. БЕГСТВО. РАССКАЗ ИВАНА
огда я искал по всему «Лукоморью» ковер-самолет, в избе, в одной из подсобок мне попалась на глаза скатерть-самобранка. Я достал ее и расстелил на столе. Хорошо, когда ничего готовить не надо. По-моему тут, на турбазе, даже не имелось никакой кухни. Однако неплохо бы взять в дорогу чего-нибудь длительного хранения — каких-нибудь консервов или сухарей. Баба-яга говорила, что ее скатерть на достаточном удалении от избы не работает. Эта, наверное, за пределами турбазы тоже не будет функционировать. Я открыл один из ящиков «китайской тушенки», но там оказались гранаты. Не фрукты, а настоящие боевые гранаты. Я машинально сунул одну в карман ветровки. Полуэкт не соврал, очень интересное они возят сюда продовольствие. Открыв еще несколько разных ящиков, я убедился, что здесь на самом деле целый военный арсенал.
В столовой собрались все присутствующие в настоящий момент на турбазе — Колобков, Мокус, госпожа Шнайдер, Вика с Никой и, конечно же, кот Полуэкт. Я вкратце обрисовал ситуацию и сказал, что в целях безопасности мы должны немедленно покинуть этот приют. Госпожа Шнайдер пыталась ворчать, грозя, что она не только потребует неустойку через суд, но добьется ликвидации этой фирмы и компенсации понесенного морального ущерба. Я ей доходчиво дал понять, что все мы здесь, кроме кота, такие же отдыхающие и угрожать, собственно, некому, а судиться с котом — просто бессмысленно. Поэтому велел всем быстро поесть, сложить свои вещи и приготовиться в путь. На вопросы, куда конкретно мы направляемся, я отвечал уклончиво: к друзьям в безопасное место. Колобкову поручил — больше просто не на кого положиться — собрать в дорогу еды и наполнить питьевой водой какую-нибудь емкость, можно даже две. А сам пошел снарядить для поездки «Газель».
С Бабой-ягой я познакомился в прошлом году, именно ее избушка и затащила нас в эти края. Живет она в заповедном лесу. Я приблизительно знаю, где этот лес. По моим прикидкам, до него от «Лукоморья» километров четыреста-пятьсот по прямой. Точнее сказать нельзя — карты нет, я могу ориентироваться только по воспоминаниям, мысленно восстанавливая в памяти то, что осталось в ней с прошлого года.
Во время обзорных экскурсионных полетов я успел выяснить расположение турбазы. Она находится между Тридесятским портом и бывшей стройкой века, где стоит недоделанный ковчег. Если взять направление вглубь континента перпендикулярно береговой линии, то через три-четыре версты можно попасть на Большой Серединный тракт — это крупная магистраль, проходящая через северные провинции и связывающая с морем столицу. По этому тракту нужно проехать примерно сто — сто пятьдесят верст на запад, там главная дорога повернет на северо-запад к Скалистым горам, а на юг пойдет тоже довольно хороший и широкий тракт, который кружным путем ведет в Шема Ханство. Этой дорогой пользуются купцы — она наезженная, безопасная и на ней много постоялых дворов. А те, кто спешит, обычно едут по прямой, но менее накатанной дороге, той самой, по которой в прошлом году я со своими здешними друзьями держал путь к Бэдбэару в столицу Алмазной долины. Главное — не пропустить место, где ответвляется дорога в Шема Ханство, повернуть на юг, а затем не проскочить неприметную развилку, чтобы в итоге попасть к перекрестку с путеводным камнем. Оттуда уже до вотчины Бабы-яги рукой подать. Лес ее заколдован, обычный путник туда проникнуть не может. Но Лешек мне рассказывал, что надо сделать для того, чтобы войти в заказник.
Конечно, на грунтовых, да мощеных булыжником дорогах на машине особенно не разгонишься — километров пятьдесят-шестьдесят в час, больше вряд ли получится. Но зато здесь нет ГАИ, светофоров и пробок. По всей видимости, ехать будем часов восемь, а то и десять, но к полуночи должны добраться. Хватит ли бензина?
«Газель» стояла во дворе. Судя по указателю уровня топлива, ее бак практически пуст. В салоне лежали две канистры, но обе оказались пустыми. Я обследовал строение типа гаража. Там стояла бочка явно с соляркой для дизельного генератора, помимо нее — фляги с машинным маслом и еще какие-то мелкие бочонки с неизвестным содержимым. Неужели совсем нет бензина? Но, включив обоняние на максимальную чувствительность, я нашел четыре полных канистры в смотровой яме под кучей промасленной ветоши. Да, пожарной инспекции на них нет! Так и до самовозгорания недалеко.
Две канистры вошли в бензобак без труда, две я оставил про запас. Четыре пустые канистры на всякий случай наполнил водой и оставил в яме под ветошью для маскировки. Ладно, будь что будет. Теперь надо проверить техническое состояние автомобиля — пнуть ногой колеса, покрутить руль. Что-то толкнуло меня заглянуть под машину — обследовать тормозные шланги, рулевые тяги — мало ли какие пакости нам приготовлены, уж слишком подозрительно: «Газель» оказалась незапертой и ключи торчали в замке зажигания. И таковая пакость имелась — вокруг приемной трубы глушителя, около мотора, был намотан бикфордов шнур, который вел к прилепленной на днище шашке динамита. Фокус, который проделал товарищ Сухов с баркасом Абдуллы. Я обезвредил это взрывное устройство, больше подлянок, кажется, нигде не было.
Выехали мы, конечно, поздновато — уже в третьем часу. Я сидел за рулем и пробирался через лесные заросли по направлению к тракту. Ага, вот и он, теперь — на запад до большого перекрестка, может быть, там даже есть указатель. Мы обгоняли телеги и ломовые повозки, большие кареты и легкие пролетки. Люди удивленно смотрели вслед нашему транспортному средству, скрываясь в клубах поднятой «Газелью» пыли. Знать провожала нас завистливыми взглядами, а мужики ломали шапки и крестились. Часа через два мы доехали до развилки. Там действительно был указатель «В Шема Ханство». Еще через три часа загорелась лампочка уровня топлива, пришлось сделать привал и вылить в бак последний бензин из двух канистр.
— Безобразие, — ворчливо произнесла госпожа Шнайдер. — Сколько едем — и ни одной бензоколонки.
Интересно, она что, до сих пор так и не поняла, где мы находимся? Этак она к вечеру возжелает перекусить в «Макдоналдсе».
— «Лукойл» и «Бритиш Петролеум» никак не могут поделить здесь сферу влияния, — ответил я.
К повороту на дорогу, где стоял указатель «Николаево, Нидвораево, Питстаун, Алмазная долина», мы приехали уже в сумерках. Машина плохо вписывалась в продавленную телегами и каретами колею грунтовой дороги. Тащились мы медленно, а темнело довольно быстро. Хоть ночи стояли июльские, светлые, но дорога проходила в густом высоком лесу. Уже в темноте, в свете фар, я разглядел поворот налево, на узенькую грунтовую дорогу, которую принял за ту, что ведет к путеводному камню. Но я ошибся, это была не та дорога. Она становилась все хуже, и у́же, изобиловала ямами и ухабами, «Газель» чиркала по земле порогами, мостами и всем, чем можно, грозя застрять навсегда. Хорошо еще, что погода несколько дней стояла сухая, не было грязи и луж.
— Господин Горячев, вы точно знаете, куда мы едем? — забеспокоилась гламурная дама.
— Да! — сказал я уверенно, хотя мой внутренний голос утверждал совершенно обратное.
Что же делать? Разворачиваться и вернуться к большой дороге? А смысл? Направление по азимуту в принципе верное, а стрелка уровня бензина давно лежит на нуле. Так-то мы хоть чуть-чуть приближаемся к цели.
— Какой интересный дорожный знак, — заметил Колобков.
Фары выхватили из темноты укрепленный на дереве диск, обрамленный красной каемкой, а в середине был изображен всадник на лошади, перечеркнутый костью. Теперь все ясно. Эта дорога тоже ведет к перепутному камню, на ней мы с Лешеком в прошлом году как раз повстречали оборотня Вольфа, только сейчас мы едем с другой стороны. Вольф служил тут инспектором. В его обязанности входило изымать коней у всадников, которые проехали под знак, и отправлять в штрафной табун. Мы тогда здорово перепугались с Лешеком, повстречав огромного волчищу, но Вольф оказался очень хорошим товарищем и верным другом.
Через километр после знака машина задергалась и остановилась навсегда. Бензин кончился. Жаль. Я выключил фары.
— Что будем делать? — спросил Игорь Геннадиевич.
— Что? Покемарим до рассвета, а потом пойдем пешком.
— Далеко еще?
— Да нет, километров пять или шесть.
— Целых шесть километров! — воскликнула госпожа Шнайдер. — Умереть можно!
— Ничего, прогулки по лесу очень полезны для здоровья. От этого никто еще не умирал.
Мы организовали ужин из взятых с собой запасов еды, а потом каждый устроился как мог на своем сиденье подремать до утра.