Глава 7. В ПОГОНЕ ЗА УДАЧЕЙ
колько минуло лет, Фрол так и не узнал. Когда его разбудили, ему и на самом деле показалось, что прошла всего лишь ночь. Анастасия почти не изменилась внешне, зато их дочь, названная Светланой, стала уже подростком. Фролу не нравилось жить под открытым небом и ночевать на дереве, как это делали русалки. Задумал срубить хотя бы маленькую избенку, да вот беда — голыми-то руками избу разве поставишь? А инструментов нет. И где их взять? Купить не на что, нет денег. Продать тоже нечего, и так ни кола, ни двора. Наняться в работники — это ж с Анастасией на время разлучиться. Она к людям не пойдет, а ему невмоготу без нее, полюбил он.
Вот и решил прибегнуть к самому банальному способу — воровству. По ночам стал ходить в деревню, лазить по дворам: где топор стащит, где лопату. За пилой вот долго пришлось охотиться: на одном дворе собаки чуть не порвали, на другом хозяева чуть не застукали. Наконец, ему удалось собрать необходимый инструмент и за лето поставить в лесу небольшую полуземлянку-полуизбушку.
Питалась его семья в основном рыбой, которую ловили Анастасия и Светлана. А Фролу понравилось промышлять воровством, хотя первое время побаивался, да старался не зарываться: в неделю раз то несколько репок, то морковки, то огурчиков с чужого огорода стырит, то курицу из курятника утащит. Одно жаль — овощи, они только к осени поспевают, когда уж и спать пора на зимовку укладываться. А муки надыбать хлеб испечь, так и вовсе проблема. Ну забрался в амбар, зерна утащил, так надо еще муку смолоть. Вот тогда он и придумал: наточил нож поострее, да угрожая им, ограбил крестьянина, везшего муку с мельницы. Правда, проявил справедливость, не все забрал, всего мешок только.
Годы летели, дочь подрастала, а сколько лет они так пролетовали и сколько зим в анабиозе перезимовали, Фрол точно и не помнит. Да только вот надоело ему до чертиков это дикое первобытное существование. Очень уж по-человечески пожить хочется, в комфорте, в сытости и в достатке. Прослышал он, что есть в Сине-море остров Буян, а там и алатырь-камень отыскать можно, что все желания исполняет. И решил попытать счастья.
И отправился Фрол по весне к Синю-морю. Шел долго, почти месяц, поди. Питался грибами да ягодами, да бывало в какой деревне на ночлег оставался, а там находилась добрая душа, странника накормит-напоит. Или работу кто даст — сено переворошить, дров наколоть. В деревнях расспрашивал, далеко ли до Синя-моря и что за остров Буян, да в какой стороне. А как до Синя-моря добрался, стащил он лодку, большую, с парусом, по-местному «акваплав» зовется. Куда точно плыть не знал, с навигацией Фрол знаком не был, но понадеялся на удачу, мол ветер куда надо принесет.
И повезло — доплыл до острова, благо, что недалече совсем. Берег дикий, неуютный, скалистый. Никто сюда не заглядывает, место, говорят, гиблое. И корабельщики это место из-за суеверия стороной обходят. Но Фрол плевал на суеверный страх, ежели дело сулило богатство и выгоду.
До осени там и жил, хижину соорудил, питался рыбой, грибами-ягодами, да силки на дичь ставил. А алатырь-камня так и не сыскал. Зато нашел другие камушки — агаты, ониксы да опалы. Не драгоценные, конечно, но продать можно, все какой-никакой доход. И решил на острове не зимовать, на материк вернулся, чтоб по весне продолжить поиски.
Первым делом в портовом городке зашел он в ближайший кабак и кабатчику найденные камни показал, чтоб оценить свое богатство.
— Золотой рупь целковый даю за все, — назвал тот свою цену. — Больше не проси.
Фрол убрал камни в котомку.
— Ну хорошо. Ендрик серебром в придачу.
— Не, — ответил Фрол, поняв, что торг уместен. — Раздумал продавать.
Пытаясь задобрить клиента, кабатчик за счет заведения подал Фролу кружку пива и вяленую тюльку. Фрол от угощения не отказался, но камни продавать не стал, рассчитывая выручить за них хотя бы два золотых. Если умеренно тратить, только на хлеб, то до весны худо-бедно дотянет, а там и травка да корешки вылезут. В крайнем случае, можно на месяц-другой снова в конюхи или пастухи наняться. Он уже не страшился реже встречаться с Анастасией. За многие годы страсть прошла, любовь наскучила, да и Анастасия уже не та привлекательная девица — годы, они ведь никого не красят, даже русалок. Так что, пока есть силы, надо бы и делом заняться.
На зимовку решил он вернуться в знакомые места, к реке Синяве, туда, где избушку свою поставил. Во-первых, не ровен час ее кто-нибудь займет, а во-вторых, не по трактирам же скитаться. А в спячку впадать уже поздно. Сам-то он не сумеет, а пока до тех мест доберется, Анастасия поди заснет уже. Пристроился он к каравану, что как раз отправлялся в те края. Чтоб заплатить за оказию, продал он купчишкам с того каравана свои опалы и ониксы, два целковых за них и выручил, плюс и за дорогу расплатился.
Караван состоял из пяти подвод, запряжных каждая парой ломовых. Купцы везли из Заморского Королевства шелка и бархат, украшения, диковинки разные, штучки-дрючки, каких здесь не имелось. Караван выбрался из города и двинулся в западном направлении по широкому, хорошо наезженному тракту. Лошади шли бодрым шагом, поскрипывала упряжь, колеса изредка погромыхивали на неровностях дороги. Фрол ехал вместе с купцами на головной подводе.
— А расскажи, Афанасий, что тут без нас творилось, — обратился старший к своему товарищу. — Мы ж, почитай, полгода в родимой сторонке не были.
— Да, — согласился Афанасий, — долго вас не было. Уж я испереживался, успеем ли до распутицы домой добраться.
По весне двое купцов отправились через Сине-море в Заморское Королевство закупать товар. В то время с Заморским Королевством только что закончилась война, и обрадованные коммерсанты поспешили за море возобновлять торговлю. Афанасий и четверо ломовиков (пятой подводой Афанасий правил сам) оставались в порту приглядывать за телегами, ухаживать за лошадьми и ждать товарищей.
— Что творилось? Да вот, деньга новая вышла. Долбоном называют. Во!
Афанасий достал из кармана монету, и двое товарищей стали ее разглядывать.
— Ишь ты! Новенькая, золотая! А блестит как! И почем она?
— Шесть ендриков дают. Полрубля, то бишь.
— И кто же их чеканит?
— А правитель новый. Не слыхали разве?
— Слыхали, что как война-то с Заморским Королевством кончилась, здесь смута началась…
— Вот, смута. И отрекся от престола Колян Второй. И в Заморское Королевство, говорят, подался.
— Ух ты! А дочь его?
— Дык она ж за мужика, без роду без племени, замуж вышла. Мужик, правда, головастый, Емеля-то.
— Это тот Емеля, что печеход придумал?
— Ага. Он самый. При дворе механик он.
— Ну, а сам двор-то таперича чей он? Кто правит?
— Дык вот. Колян Второй, значит, отрекся, а смута-то продолжается. За власть все, кому не лень, по-прежнему грызутся. И видать Яриле это стало не по нраву, он посланца-то своего на землю и выслал.
— Постой, постой!
— Тпррру! — Афанасий резко натянул вожжи.
— Да не, я не про то. Трогай! Какому такому Яриле? Что ты мелешь? Бог-то один на небеси!
— Ну, не знаю, народ так молвит. Опустился на Главную площадь Стольнограда человек на огненном шаре. И все, кто там был, вознесли руки к небесам и закричали: «Вот наш избавитель!»
— И стал он царем?
— Ну не царем, но сказал, мол, я ваш правитель.
— А как его звать-величать?
— Могучий повелитель, властелин ночи, его магейшество Бэдбэар!
— Ишь ты. Магейшество. Колдун что ли?
— Не знаю. Я ж тоже не из первых уст слышал. За что купил, за то и продаю. Стольноград-то, от Синя моря он далече. Пока молва дойдет… Вот приедем, все как есть и узнаем. Но, милае! — подхлестнул лошадей Афанасий.
Фрол внимательно слушал все эти новости. Теперь он хоть начинал понимать, что происходит в этом мире. А то ведь в деревнях политикой особо не интересовались. А русалкам вообще все это до… до хвоста, короче.
На восьмой день пути, когда до реки Синявы, где Фрола завлекла Анастасия, оставалось совсем немного, купцы решили, что надо поторапливаться и, не боясь уморить лошадей, ехали до поздней ночи. Тут-то на них и напали лихие люди. У разбойников были ружья, пистолеты и сабли, а купцам обороняться было нечем. Троих купцов и одного ломовика застрелили сразу, троим ломовикам удалось бежать, а Фрол спрятался за повозкой.
— Не убивайте меня! — взмолился он, когда его обнаружили. — Я бедный человек! Вот все, что есть у меня!
Он протянул атаману два золотых рубля.
— Х-хех! Бедный говоришь? А золотишко при себе имеешь! Да мы и так, и весь товар твой, и все что на тебе есть до исподнего заберем!
— Да товар-то не мой! Я не купец, я так, до Синявы реки в попутчики напросился. Я тут вообще человек новый. Я из другого мира!
— Юродивый, что ли? Вижу, что не от мира сего! Ну что, братцы, пожалеем убогого?
— Как хошь, атаман, — отозвался кто-то из шайки. — Помешать он нам не сможет. Пусть живет.
— Я точно вам не помешаю! — поспешил заверить Фрол. — Я не юродивый. У меня мозг хорошо работает. Возьмите меня в свое разбойничье братство, я вам еще пригожусь.
— Ладно, — атаман заткнул саблю за пояс. — Посмотрим, как себя в очередном деле проявишь. Не струсишь — возьмем в шайку.