Глава 13. Я УЗНАЮ МНОГО ИНТЕРЕСНОГО
ы хотели развернуться и дать деру, но тут открылась наружная дверь, и за ней показался мой знакомый профессор.
— А, вы здесь, очень хорошо, я вас как раз разыскиваю! — сказал он, увидев меня. У меня похолодело внутри: всё, меня раскрыли, поняли, что я не практикант, сейчас отнимут прибор. Но профессор продолжил: — Когда освободитесь, зайдите в отдел кадров для оформления, будьте любезны. Добрый день, Арчи!
— Здравствуйте, Апполинарий Фемистоклович.
— Ты чего, на работу устроился? — удивился Лева.
— Да, — ответил я, изо всех сил подмигивая обоими глазами.
Профессор ушел. А старый Арчи Давид уставился на нас толстенными увеличительными стеклами своих очков.
— А, так вы новенькие! А я-то подумал, что у меня память сдавать стала — чегой-то я вас не припоминаю. Принесли чего? Или наоборот, получить хотите? Хотя сейчас-таки получают здесь редко, все больше приносят. На то они и невостребованные, эти идеи, что лежат себе на полках, пылятся, да загнивают, что твои упокойники на кладбищах. Практиканты даже буковки на моей двери подтерли, вместо «Царства Арчи Давида» получилось «Царство Аида». Ха-ха! Смешно, правда?.. Последний раз после новогодних праздников выдал одну штуковину, а до этого, сколько помню, ничего отсюда не брали. А штуковинка та была очень занятная. Если никуда не торопитесь, могу, так сказать, поведать.
Вообще-то мы торопились. Но лучше уж поддержать словоохотливость старичка, глядишь — и о цели нашего визита допытываться не станет, может, и переполоху никакого из-за исчезнувшего прибора не поднимется. Ведь мы пока что и не раскалывались, и о наличии у нас прибора Арчи Давид ничего не знает. Ну заглянул сюда профессор, это еще ни о чем не говорит: он ведь просто разыскивал меня. Да, мы новые сотрудники, пришли познакомиться, вот и все.
— Конечно-конечно, расскажите, очень интересно, — словно протелепав, озвучил мою мысль Вольф.
— Ну, слушайте. А началась эта история очень давно, меня тогда еще и на свете не было. Да, впрочем, и деда моего еще не было. Так вот, задумали-таки три мудреца покинуть этот мир…
— Суицид, что ли? — спросил Лева.
— Да ни боже ж мой, без всякой суеты. А вы не перебивайте, молодой человек, а то я забуду, где остановился и начну все заново, склероз, понимаете ли.
— Простите.
— Да ничего. Так вот, решили, значит, три мудреца в другой мир отправиться. Вычислили они по каким-то своим гороскопам, по звездам, по магнитным полям, что существует на свете другой, параллельный мир. А мудрецы те были не просто мудрецы, это были еще и ведущие белые маги своего времени. Один из них придумал амулет, открывающий врата в это самое иное измерение, только хитрость-то вся в том, что здесь магия соседствует с наукой, ибо врата открываются не только силой амулета, надо еще находиться в определенном месте и в определенное время. Место и время сам амулет подсказывает, когда его активируют.
Эта тема меня весьма заинтересовала. Значит, переход в другие миры существует, и не только Кощей владеет этим, но еще и какой-то мудрец разбирается в этом вопросе. Впрочем, мудрец жил невесть сколько лет назад, может и помер давно. А может, если их затея удалась, так и не вернулся сюда больше. Хотя, если затея удалась, то и магический амулет перенесся вместе с магами в иной свет, а если не удалась, то получается, что амулет не сработал.
— Два других мага, — продолжал свой рассказ Арчи Давид, — решили, что каждый вложит в этот амулет и свою силу. Один из них умел мгновенно перемещаться в пространстве, а это, знаете ли, было очень важно для предстоящего эксперимента, ведь врата могли, скажем, открыться через несколько мгновений и за добрую сотню верст от тебя.
— А что, разве нельзя открыть врата прямо в том месте, где находишься? — поинтересовался я.
— Наверно, нет. Впрочем, не знаю. Может быть и можно, а может быть и нельзя. Я ж говорил-таки уже в начале: в определенное время, в определенном месте. А в те далекие времена этот вопрос был еще не так основательно изучен. Считалось, что открытие врат — вещь вероятностная и случайная. Оно и на самом деле так, но, тем не менее, поддается математическому расчету. Представьте, что вы катаетесь на карусели и хотите запустить чем-нибудь в прохожего, который прогуливается в направлении, обратном вращению. Если вы промахнулись, придется ждать еще один виток, чтобы повторить попытку. Причем, не целый виток, ведь прохожий тоже сместится за время оборота карусели на какой-то угол. Математика, сами понимаете. А теперь усложните задачу еще: карусель имеет две или, даже, три степени свободы, а прохожий может бегать, останавливаться, подпрыгивать, бежать в другом направлении… Короче, мощный думатель рассчитал бы за шесть секунд, в какой момент врата откроются и прямо здесь, в этом помещении. Правда, этот момент может наступить через сотню-другую лет. Но тогда думателей вообще не было, поэтому проще совершить вояж к тому месту, которое укажет амулет, чем ждать неизвестно чего.
— Понятно. А третий маг?
— Третий маг мог превращать людей в животных. И наоборот. Эту свою силу он тоже подарил амулету. И вот-таки, настало время расставания. Расставание происходило на берегу Синя моря, амулет предсказал ближайшее открытие врат через неделю в открытом море. Народу собралось, говорят, немерено, несмотря на то, что начиналась гроза. Мудрецы попрощались с собравшимися, сели в ТАЗ…
— В таз?
— Ну да. Так в то время называлось небольшое морское судно. По имени его конструктора, Задонного. Так его и называли: Транспортный Акваплав Задонного, сокращенно — ТАЗ. Вот, сели они в ТАЗ и уплыли. В грозу. Так их больше никто и не видел.
Была в действиях этих мудрецов логическая неувязочка, я попытался заострить на ней внимание.
— Зачем же им было пускаться в морское плавание, если амулет мог бы их и так телепортировать в любую точку земли?
— Этого я не знаю. Очевидно, для драматического эффекта. У них была еще неделя времени, а то, что они втроем уплыли в море, давало гарантию, что никто из них не передумает и не пойдет на попятную. Да и потом, перенестись телепортацией в открытое море, не имея никакой твердой опоры под ногами… Короче, вот так. И таки ж надо тому случиться, что через много-много лет, когда этот случай уже стал исчезать из памяти народной, один лавочник нашел тот самый амулет на городской площади Даймондтауна (тогда он еще просто именовался Стольный Град), аккурат в том месте, где приземлился Бэдбэар. Ой, мама дорогая, сколько же горя он принес людям! Амулет, не Бэдбэар, хотя и этот, знаете ли, штучка еще та! Тот лавочник подарил амулет своему сыну, и после этого началось такое! Перейти в иной мир, правда, никто не решался, но лягушек, баранов, козлов и свиней появилось в Стольном граде изрядно. Впоследствии выяснились и любопытные свойства этого амулета. Первое, это то, что воспользоваться тремя заложенными в него волшебными силами обладатель может только один раз. Второе, самое главное, чтобы следующий хозяин этими свойствами тоже таки смог воспользоваться, он должен получить его, амулет в смысле, в подарок. Не украсть, не отнять, не найти, а именно получить в подарок, то есть предыдущий хозяин, использовавший его или нет, не имеет значения, должен добровольно передать его со словами «дарю», «прими в подарок» или что-то в этом роде.
«Тум-тудум, тум-тудум!» — я чувствовал, что стук моего сердца напоминает звуки бас-барабана, доносящиеся из сабвуфера некоей мощной аудиосистемы. Похоже, я близок к возвращению домой. Похоже, бляха, лежащая у меня в заднем кармане и есть средство нашего спасения. Может незачем дальше совершать подвиги, может не надо воровать царевну, может сдать прибор 1207 Арчи Давиду и не ходить к Бэдбэару? Все это, конечно, так, но ребята! Как я их спасу, если не попаду к Кощею? Как я попаду к Кощею без помощи Бэдбэара? А если при помощи бляхи?
— Скажите, господин Арчи, а как он выглядит, этот амулет? — я решил при помощи наводящих вопросов найти подтверждение своим догадкам.
— Золотой медальон с изображением сидящего крылатого льва в шлеме, держащего в правой лапе рубиновый меч. А что?
— Да так, ничего. Так вы говорите, что позже он попал сюда, в НИИКоГО?
— История почти анекдотичная. У нас, ведь, в институте почти все сотрудники, и дворники, и академики, имеют натуральное хозяйство. Оклады, знаете ли, не так уж высоки, а жить-то надо. Так вот, один наш профессор выдавал дочку замуж. Кто-то из родственников жениха сделал молодым шикарный свадебный подарок — корову. Этот родственник как раз владел в то время медальоном и хранил его в парусиновом мешочке, привязанном к поясу. Пока этот родственник произносил поздравительную речь и закончил ее словами: «Дарю эту корову и все, что в ней…» (он имел в виду, конечно, молоко и зарождающийся плод — корову недавно водили на случку), так эта скотина в то самое время слизнула с его пояса мешочек с амулетом! Ну и переполох же начался. Теперь, де-факто, владельцами амулета стали молодые. Но после церемонии папаша-профессор провел с молодыми разъяснительную беседу, после которой решили, что когда сей артефакт снова увидит свет, его передадут в НИИ на опыты. Хватит, мол, плодить жаб и козлов, пусть этим занимаются профессиональные маги. Здесь с ним провели ряд экспериментов, немного усовершенствовали. Например, добавили еще одно свойство: его теперь нельзя потерять. Он будет следовать за хозяином как дрессированная собачка. Выронишь, оставишь дома, запрешь в чулане — это ему не помеха. Все равно обнаружишь его в своем кармане или на шее, короче там, где обычно его носишь. Потом эксперименты с этой штукой прекратили и от греха отправили на склад невостребованных идей. Так амулет и прописался здесь, в моем хозяйстве.
— А вы говорили, что его кто-то получил недавно из хранилища?
— А, ну да, в начале этого года. Его взял кто-то из лаборатории глобальных превращений. У них там случился некий сбой в тегах заклинаний — при превращениях людей в животных стали получаться непредвиденные монстры: лягушки с хвостами, зайцы с рогами и так далее. Решили свериться со старой доброй программой крупного мага.
— И до сих пор не вернули?
— Вернут, куда денутся.
— А не могли его вынести за пределы института?
— Да ни Боже ж мой! Это не разрешено внутренним распорядком. Кроме того, заговорены входы и выходы и несанкционированный вынос инвентаря и оборудования просто невозможен. Здесь даже от телепортации есть защитное поле.
— Скажите, это я так, из любопытства, если этот амулет может телепортировать в любую точку земной поверхности, то с его помощью можно попасть в замок Кощея?
— Ни в коем разе! — старик даже испугался. — К Кощею — нет. Силовое поле вокруг его царства столь велико, что никакая магия, ни черная, ни белая не в силах его преодолеть. И знаете, что я вам скажу, друзья дорогие? Держитесь от Кощеева замка подальше. Штучка еще та, похлеще Бэдбэара будет. Впрочем, два сапога — пара. Если схлестнутся, исход предсказать трудно. Бэдбэар хитер, Кощей умен. Но я бы два против одного поставил на Кощея. Кощей похитил множество людей, умных людей, больших ученых, заставил их трудиться на себя. Кто-то до сих пор у него в неволе, кого-то он отпустил на вольные хлеба, но недалече. Они здесь, и составляют цвет нашего НИИ. Профессор, что сюда заглядывал, Апполинарий Фемистоклович, один из них, тоже в кощеевой шараге трудился. Да и весь наш институт, он же в основном на Кощея работает. Его заказы самые выгодные и дорогостоящие. У Кощея жизненное кредо — побеждать без армии и без крови. Силовые поля, защитные оболочки, воздействие на психику армии противника и так далее. На науку он не скупится. Зато у Бэдбэара сила — пушки, ружья, печи-короба, множество солдат и все такое прочее. А грубая сила способна сломать любую самую умную машину.
— Что ж, — сказал я словоохотливому Арчи Давиду. — Рады были познакомиться, но нам пора. В отдел кадров надо бы зайти, да и к работе пора приступать.
— Да-да, конечно, не буду задерживать. А минутка появится — заходите поболтать к старому Арчи, посмотреть на мои экспонаты. Я, знаете ли, хочу этот склад в музей переоборудовать, да смету никак не пробью. Кстати, о деньгах. Не забудьте посетить бухгалтерию, сегодня аванс.
— Но мы же первый день на работе.
— Таки не важно. Это получку выдают за отработанное, а аванс — дело святое, всем полагается.
Что ж, укравший один раз украдет и дважды. Я уже умыкнул прибор, теперь почему бы ни прикарманить не причитающийся мне аванс? Ведь мы без копейки денег, а нам еще за принцессой топать и топать. И чего только не сделаешь с голодухи! А есть и в самом деле хотелось, да и время обеденное. Я оставил своих друзей сидеть тихо и не высовываться и караулить ценный прибор, а сам отправился устраиваться на работу.
Отдел кадров еще из коридора производил весьма солидное впечатление. Литая массивная табличка красовалась на тяжелой дубовой двери. С первого раза дверь не поддалась. Я уже решил, что она заперта, но с третьей попытки дверь все-таки открылась, «мелодично» проскрипев что-то типа «Э-эй ух-нем!»
В просторном кабинете у окна стояли вплотную друг к другу два массивных (как всё в этом помещении) письменных стола. А за ними лицом друг к другу восседали две внушительных габаритов (опять же, как все в этом помещении) дамы и лениво поглощали салат оливье из майонезных баночек. Это чуть не ввергло меня в шоковое состояние, уж я бы с этим салатом расправился в две секунды. Дамы синхронно повернулись на звук скрипнувшей двери и остановили на мне мутный взгляд выловленной из бочки селедки.
— Уха хое, — произнесла одна из них.
— Что-что, простите? — не понял я.
С явным усилием дама сделала глотательное движение и повторила:
— У нас обед, что, не видите? Зайдите через полчаса.
— Пардон, — я не стал спорить.
— Э-эй ух-нем! — произнесла тяжелая дверь, выпроваживая меня в коридор.
Ладно. В конце концов, можно пока переварить кашу в голове. Поскольку в животе переваривать было нечего. Итак, первое. Амулет, который у меня в кармане, каким-то образом вырвался из института на свободу и был зачем-то подарен вождю дикарей. Скорее всего, кто-то им откупился, когда встал вопрос жизни и смерти. Знал ли вождь о его волшебных свойствах? По всей видимости, нет — для него это была просто красивая дорогая безделушка, потому он со спокойным сердцем и подарил его мне. Знает ли о его магической силе Бэдбэар? Очевидно, знает, но не показывает виду, чтобы не выдать себя, потому что знает, что я не знаю. Об этой силе абсолютно точно знает мой приятель-толмач, пускающийся на разные хитрости, чтобы завладеть им. Охранник секретаря, да и сам секретарь тоже знали о силе амулета, ибо как испугались, ведь я мог легким движением руки превратить их в жаб или пауков!
Теперь второе. В который раз меня убеждают, что путь к Кощею лежит через Бэдбэара. Все это очень странно. Даже волшебный амулет не в силах перенести меня к этому загадочному персонажу старинного русского фольклора. А если попробовать заставить бляху сделать это, что я теряю? Теряю попытку перемещения в пространстве. Если верить Арчи Давиду, второй раз ею воспользоваться уже нельзя, а я могу быть отброшен защитным полем в такую тмуторокань, что выбраться без посторонней помощи оттуда не сумею. А рисковать в моем положении не следует, я должен сыграть эту партию с листа и начисто, без помарок. Впрочем, предстоящее похищение инфанты — дело тоже весьма рискованное, все-таки я далеко не Кощей и опыта воровать девиц у меня никакого нету. Ну и в который раз надо напомнить себе, что если я не грежу, а являюсь участником шоу, то обязан принимать правила игры, иначе могу попасть на клеточку пропуска хода или буду отброшен назад, к старту и придется повторять весь путь сначала. Мне предписано выйти на Кощея через Бэдбэара, я так и сделаю.
И третье, что я ненароком выяснил сегодня — это то, что Кощей похищает людей не похоти ради, а для научных изысканий и, скорее всего, изысканий в военных целях. Ему нужны мозги, и в этом плане мои ребята для него неплохая находка! Леха — опытный программист. Возможно, он уже выучил язык местных печей (в смысле думателей) и составляет для них программы. Командор, выпускник МАИ, баллистик, как говорят, от Бога. Подкиньте вверх камень, не успеет он оторваться от вашей ладони, а Серега уже знает, где, с какой скоростью и под каким углом этот камень упадет на землю. Баскетболист только делает замах, а Сергей точно скажет, попадет он в корзину или нет. А уж рассчитать тягу двигателя для баллистической ракеты для него просто, как два пальца об асфальт. Вот такой вот он наш Командор. Катька у нас микробиолог. Наверняка ее привлекли к разработкам какого-нибудь бактериологического оружия. Только вот Ленка человек сугубо мирной профессии, дизайнер по интерьерам, но при желании и ее мозги можно использовать в милитаристских целях.
Полчаса прошли, я снова потянул на себя массивную дверь («Э-эй ух-нем!»). Кадровички убирали со столов остатки трапезы, на ходу что-то дожевывая.
— Аяение ихы!
— Простите?
— Заявление пиши. Бумага, чернила, перья — вон, на конторке. И образец там же. Как напишешь, положи сюда, на стол. Нам некогда. И можешь вот с этой запиской идти в кассу получать аванс.
В кассе я получил целых два ендрика. Я разыскал Вольфа, Лешека и Левку и предложил пойти пообедать в институтской столовой.
— Чегой-то мы и так тут конкретно заторчали, — проворчал Лешек. — Пора бы ноги делать, как бы кто про это не пронюхал.
Он похлопал себя по балахонистому плащу. Похищенный прибор я отдал ему на ответственное хранение.
— Очень кушать хочется, — поддержал мою позицию Лева.
— Мы быстренько. Ам-ам и всё! — поддержал Вольф.
Суточные щи, антрекот с картофельным пюре и компот из сухофруктов серьезно поправили наше самочувствие. Теперь можно и в преисподнюю. Пытаться пройти через проходную с двумя артефактами, числящимися на балансе учреждения, риск очень большой, а про потайную дверь в ад здесь, похоже, никто и не знает.
Спустившись снова в подвал, мы увидели правее входа в царство Арчи Давида чубарую дверь с облупленной вывеской, на которой угадывались знакомые как затертый журналистский штамп словеса: «Оставь надежду, всяк сюда входящий!». Правда, ввиду солидного возраста таблички, на ней не хватало нескольких литер, поэтому выглядела она так:
«Оста… …дежду вся… сюда… …ходящи…»
И почему мы не заметили ее в прошлый раз?! Но ничего. Зато мы теперь сыты, богаты и вооружены ценной информацией.
Но, приоткрыв дверь, мы моментально убедились, что снова стали жертвами чьего-то дурацкого розыгрыша. За дверью было парно, слышался плеск воды, какой-то гомон и хлесткие шлепки березового веника по голому телу.
— Баня! — произнес Лева, мечтательно закатив глаза. — Может, попаримся?
— Некогда! — возразил Лешек. — Дома попаришься.
Попариться и, главное, помыться очень хотелось, но Лешек был прав — времени в обрез. Еще два-три часа и на дворе начнет смеркаться, а мы все еще не выбрались из этого проклятого НИИ. Пришлось с сожалением захлопнуть и эту дверь.
— Из серии «физики шутят», — догадался Вольф. — Изначально надпись гласила: «Оставь одежду, всяк сюда входящий».
На следующей двери табличка была из толстого черного стекла, на которой крупным золотым рубленым шрифтом красовалась надпись:
«Первый отдел. Без стука не входить!»
— Знаем мы эти «стуки», — Лева решительно распахнул дверь.
На этот раз нам повезло. Мы увидели знакомый, освещенный люминесцентными лампами коридор, уходящий в бесконечность. Да, лучшей маскировки для этой двери не придумать! Гораздо действеннее, чем «Посторонним вход воспрещен!». Молодое поколение, может, не знает, что такое Первый отдел? И правильно, пусть лучше не знает, хорошего в общении с ним было мало. Там работали в основном запуганные женщины и недоумки. Главной задачей у них было хранить секреты производства и вычислять тех, кто эти секреты разглашает шпионам и прочим врагам народа. Профессиональное рвение у сотрудников Первого отдела было возведено в такую степень, что разглашателей секретов они видели в каждом, даже в собственной маме. Тот, кто «засветился» в Первом отделе, мог забыть о карьере, а то и вообще паковать в чемодан теплое белье для отбытия в места, не столь отдаленные. Потому-то общаться с этим отделом мало кому хотелось…
Все, теперь — ходу! Вот она и дыра в сырое подземелье, вот и оставленный нами на хранение рюкзак, вот толстая паутина и проем в тускло подсвеченную огненными бликами даль, откуда доносились голоса:
— Пас!
— Двое нас!
— Два паса — в прикупе колбаса! А может распасы?
— Ну вас в пень, взял на раз. Эй! Эй! А ну стой, кто идет!
— Да свои, свои! — ответил за всех нас Вольф.
В проеме показались мохнатые лапы и блеснули четыре из восьми глаз.
— А, это вы. Ну как, все успешно?
— В лучшем виде!
— Так-так. Чего несете?
— Ничего.
— Так я и поверил. Этим ходом только несуны и пользуются. Кому повезет — тот проскочил, а кому не очень — так сразу в преисподнюю. Последним тут по весне один бородач выносил какой-то брелок, навроде того, — он указал на меня педипальпой, — что у тебя в заднем кармане.
— Эй, ты ползешь, нет?! — послышались голоса из черной дыры.
— Да, да, сейчас! Ну ладно, давайте, пока! Заходите еще.
— Обязательно.
Лапы и глаза исчезли в дыре. Вскоре оттуда раздался глубокий стон.
— Черт возьми!.. Да нет, не ты!
— А кто, я?
— Нет! Блин! Ну и прикуп! Ну кто так сдает!
— Все ясно! Клиент без лапы!
— Без лапы, без лапы.
— Так как, будем фишку тереть?
— А как же! Сталинград!
— Нас не спросили.
— Чей заход?
— Мой!
— Поехали! Эх, ну вас в пень! Пейте, пейте мою кровушку!
Послышалось шлепанье засаленных карт по столу, кряхтение и сопение. А мы уже двигались сырым подземельем в сторону выхода.
— Что за галиматью они несли? — спросил Лешек. — За что ему лапу оторвать хотели?
— Преферанс, — ответил я. — Игра такая. Будет время, научу.
— Там что, серьезно лапы отрывают?
— «Без лапы» — значит без взятки, сленг такой. Долго рассказывать. Потом объясню все подробно.
Белый свет ослепил нас после темного подземелья. Даже несмотря на то, что солнце, отправляясь на покой, уже опускалось к лесу. Теперь можно и спокойно рассмотреть нашу добычу. Коробка как коробка, светодиодики, стрелочные индикаторы, кнопка с надписью «пуск», диск, похожий на номеронабиратель от старого телефона и пиктограммы, изображающие тучку, дождь, солнышко, порыв ветра и т.д.
— Ну-ка, что за агрегат, — заглянул мне через плечо Лешек. – И с этой штукой можно управлять погодой? Давайте дождик сделаем, а?
— Не надо, — я спрятал прибор. – Ну что, ноги в руки и вперед? Или тут заночуем?
— Друзья мои, — пафосно начал Вольф. — Ведь мы не так далеко от Кощеева царства.
— Ну и что? Ты собираешься наведаться в гости?
— Пока что нет, я о другом. В этих местах должны действовать АГЗУ. Ведь не зря же мы купили ковер-самолет.
— В самом деле, — согласился Лева. — Надо попробовать.
Ковер был извлечен из рюкзака и расстелен на траве. В принципе ковер как ковер, примерно три на четыре метра. Только по его поверхности были пришиты какие-то лямки, а на одной короткой стороне помещался небольшой стержень с приделанными к нему двумя стропами, вроде как вожжи. Да, возле каждой пары лямок были еще вшиты надувные подушечки. Вольф надул одну из них, ту, что ближе к стержню с вожжами, сел на нее, а согнутые колени просунул в лямки. Тот, кто сплавлялся по горным рекам на спортивном катамаране или на каноэ, знает такую посадку. Ну, а кто не сплавлялся, пусть напряжет воображение и представит себя стоящим на коленях и пятой точкой упирающимся в подушку. Лямки при этом плотно обхватывают бедра (бедро — это часть ноги от коленного до тазобедренного сустава, а вовсе не задница, как думают некоторые). Мы последовали примеру Вольфа, надули себе седушки и подогнали под свои габариты лямки. Всего на ковре было восемь посадочных мест и еще пространство посередине для размещения груза.
— Все готовы? — спросил Вольф.
— Все!
— Ну что, попробуем, помолясь?
Он повернул стержень и потянул на себя вожжи. Ковер стал жестким, как лист фанеры, и начал плавно подниматься над землей.
— Работает! — восторженно крикнул Лева. — И впрямь работает!
Вольф сильнее взял на себя вожжи, и ковер стремительно пошел вперед и вверх. И совершенно бесшумно. Вот мы уже мчимся навстречу солнцу над верхушками деревьев, ветер свистит в ушах, щекочет щеки и вышибает слезу из глаз. Да, пилоту хорошо бы иметь очки, пассажир может и прищуриться. Мне никогда в жизни не приходилось летать ни на дельтаплане, ни на параплане, поэтому я ни разу не наблюдал мчащуюся внизу землю с высоты птичьего полета. На самолете, вертолете ощущения совсем другие — там ты находишься в закрытом салоне, смотришь в иллюминатор и в какой-то мере чувствуешь себя защищенным. Здесь же — вот она земля, мчится под тобой, и от страха захватывает дух. Наш пилот повернул ковер и взял курс на юг.
— Вольф, только не надо делать «мертвую петлю»! — крикнул я, стараясь переорать шум ветра.
— Чего не надо?
— Петлю Нестерова.
— Ты же знаешь, Вань, я не играю в преф и ваши картежные термины мне непонятны. Возьми лучше карту местности и попробуй сориентироваться.
Он достал из-за пазухи карту и протянул мне.
— С какой скоростью примерно мы летим?
— Могу сказать точно. Девяносто восемь верст в час.
Я заглянул Вольфу через плечо. Перед ним на ворсе ковра явно прорисовывались цифры и какие-то символы. Черт возьми! Это же панель приборов. Ну да, спидометр, высотомер, горизонт, компас… А сначала было похоже просто на вытканный орнамент. Я приложил к карте свой компас с линейкой и после нехитрых вычислений объявил:
— Если лететь этим курсом и с такой же скоростью, через сорок минут будем у русалочьего озера.
При упоминании о русалочьем озере Лешек явно встрепенулся, но постарался сдержать эмоции. Да, несчастный Ромео мечтает о встрече со своей Джульеттой. Я вовсе не иронизирую, я сочувствую. Ведь я сам мечтаю поскорее освободить Катьку. Ради этого иду на преступления — украл яблоки, умыкнул ценный прибор, обманул в НИИ хороших людей, присвоил аванс, теперь вот лечу похищать принцессу. Сколько, интересно, тут дают за похищение принцесс? Уж в Шема Ханстве, наверно, точно не дают, а отбирают. Жизнь. Секир башка – и баста!
— До русалочьего озера нам не дотянуть! — крикнул Вольф. — Там мы выйдем за пределы действия АГЗУ. Следи по карте, за несколько верст до озера надо будет заранее снизиться, а то высоко падать!
— Хорошо!
Я смотрел вниз и любовался земными красотами. Вдруг справа какая-то тень затмила заходящее солнце. Лешек толкнул меня в бок. Да, это был он. В круге огромного оранжевого светила отчетливым силуэтом вырисовывалась фигура трехголового птеродактиля. Он шел параллельным курсом, и из его пастей вырывалось горячее дыхание, делая дрожащим контур солнечного диска. Силуэт чудовища заметно увеличивался: продолжая двигаться в попутном направлении, он явно приближался к нам. Наплевав на все опасности, я все же достал видеокамеру и стал снимать.
— Прибавь! — крикнул Лешек Вольфу.
Ветер сильнее ударил в лицо, внизу быстрее замелькали верхушки деревьев. Монстр начал неуклонно уменьшаться в размерах.
— Отрываемся! — прокричал Лешек.
Внезапно трехголовое чудище сделало крутой вираж, спикировало к самым макушкам елок и растаяло в сгущающихся сумерках. А наш ковер начал неумолимо терять высоту. Мы слишком увлеклись отрывом от погони, забыли о своем местоположении и оказались вне зоны действия АГЗУ. Точнее, я забыл и увлекся, мне же было поручено работать штурманом, теперь я всех нас обрек на гибель. А так все хорошо начиналось! Проклятый змей! То ли умышленно решил погубить нас, загнав в такую ситуацию, то ли это простое совпадение, но наш прерванный полет грозил разрешиться катастрофой. Я спрятал камеру в гермомешок, за минуту до гибели действие, конечно, бессмысленное, но надо же сохранить ценную информацию для грядущих поколений. Ребята молчали. Лучше бы они орали на меня, лучше бы поколотили перед смертью! Всё, в моем положении оставалось только втянуть голову в плечи, ждать, что будет дальше и надеяться на чудо. Парашютами ковер-самолет, естественно, оснащен не был. Первое время ковер еще планировал, но, поскольку он утрачивал и скорость, и жесткость, планирование это не могло продолжаться долго. Мы уже опустились до верхушек деревьев и вот-вот врежемся в какую-нибудь высокую сосну. Но чудеса, все-таки, случаются, трагедии не произошло. Кроны деревьев расступилась (не без помощи магических способностей Лешека) и открыли нам спасительное озеро, в которое мы со всего лёту и плюхнулись как небезызвестные герои незабвенного «Старика Хоттабыча».