В июне команда уехала на сборы. Мы с Игорьком не поехали — у нас выпускные экзамены. Сдав последний, решили съездить на денек, проведать наших.
— Ну, что, орлы, соскучились? — Славка, улыбаясь, хлопал нас по плечам. — Всё сдали?
— Всё, — буркнул Игорь. — Кровь, мочу. Математику только не сдали. Шутка.
К плотику, закончив тренировку, подчаливала Ташка. Игорек побежал к ней, помог вытащить из воды лодку.
— Ясно, — прокомментировал Славка. — А ну, давай! Темп! Темп! Что вы как сонные мухи! — это он орал Очкарику, Бобе и Буратино, они отрабатывали ускорение.
Мы с Игорьком взяли двойку, покатались просто так, для души. Когда причаливали, Славка попенял мне:
— А тебе, Жека, на одиночке ходить надо, над техникой работать, — и напомнил: — В конце июля в четверку вас сажаю.
Когда мы с Игорьком собрались уезжать, Ташка догнала нас со своей спортивной сумкой и повесила ее Игорю на плечо.
— А я тоже в Москву, отпросилась на завтра. На кинофестиваль сходим? — она толкнула Игоря локтем под ребро.
— Обязательно.
Чтобы не мешать голубкам, я отстал на три шага. В электричке Игорь бегал в тамбур курить. Он уже не считал себя спортсменом и курил в открытую. Ташка выходила с ним, они о чем-то щебетали, через застекленную дверь я видел, как он целовал ее в щеку. Помирились, значит.
Я поступил в МАИ, там гребцов уважают. А Игорь никуда не поступил, осенью его ждала армия. Он пока устроился учеником водителя электрокары на картонажную фабрику, где работала его мать. На тренировки он больше не ходил, но виделись мы с ним часто. Один раз, в середине сентября, он встретил меня у ворот института хмурый как ноябрьский день.
— Что случилось?
Он молчал.
— С Ташкой опять поругались?
Игорь кивнул.
— Пьяный был?
— А что такого? Человек первую получку получил! Традиция такая, надо проставиться. Ну, тяпнули с мужиками. Что, рабочему человеку расслабиться нельзя? А она как назло в этот день ждала меня у проходной. И не предупредила заранее. Теперь вот уже неделю дуется… Поговори с ней. А?
— Ладно.
Я уже и сам на тренировки ходил довольно редко. И учеба много времени отнимает, и настрой уже не тот. ЦС наша четверка проиграла, мы и в финал-то попали через утешительный заезд.
Придя на тренировочную базу, я переоделся, взял в эллинге свою «сто девятку» (это порядковый номер у лодки, 109), на плотике увидел Славку.
— Так, Жека, скажи, ты спортом для результата занимаешься или для здоровья?
— То есть? Как для здоровья?
— Ну, там, на воде, воздух, солнышко, движение.
— А! Ну, вообще… для результата.
— Так что ж ты как вольнослушатель, хочу — хожу, хочу — не хожу.
— Больше не буду, Слав, честно.
— Ну ладно, давай. Вокруг острова, десятку с ускорениями, понял?
— Ага. Ты ета, Ташку не видел?
— На воде она. С тем же заданием. Если поторопишься, догонишь.
Я догнал ее примерно через километр.
— Таш, погоди! — крикнул я, но она как мельница замахала веслом, отрабатывая ускорение.
Пришлось и мне врубиться. Наконец, я ее догнал.
— Погоди, остановись немного.
— Чего тебе? За НЕГО просить пришел?
— Глупая, плохо парню, зачем ты его мучаешь? Не любишь совсем, так и скажи.
— Люблю. Я том-то и дело, что люблю. Но я его предупреждала. И не раз. Это был последний.
— Да пойми, ну человек первую получку обмыть решил…
— С этого все и начинается.
— Так не бывает непьющих мужиков. Чтоб совсем, ни капли.
— Бывают. Мой отец. А у Игоря отец — алкаш. А вдруг это наследственное. И дети алкаши будут. Мне это надо?
— Да при чем здесь наследственность? Ну, твой отец исключение, а так все выпивают. И мой батя по праздникам. И я… иногда. Нельзя же человека как собаку все время на коротком поводке. Когда запрещают — еще и обидно, человек назло начинает. А он переживает, ты знаешь? Он любит тебя.
— Честно?
— Честно.