Один раз Гранду попала шлея под хвост. Вообще, шлея — элемент гужевой упряжи, на верховой лошади никакой шлеи нет, это я так, образно. Но с жеребцами такое случается — прыгнул препятствие и потащил, аж ветер в ушах… Блин, а перед стеной манежа как шарахнется в сторону, я не удержалась — и головой в бортик. Наверное, из-за этого у меня совсем крыша поехала. Я валяюсь в песке с опилками, башка гудит, бок болит, а Гранд как черт носится по всему манежу. Мой Мужчина на трибуне сидел, он вскочил, через бортик перемахнул. Я думала, ко мне кинется, спросит, что со мной. А он коня побежал ловить. Ко мне Степаныч подошел:
— Живая?
Я корчусь. Уже не от боли, от обиды — на меня такая тоска сразу напала. А Гранд все носится, а Мой Мужчина за ним:
— О-па, о-па…
Наконец, он его поймал. Я поднялась на ноги. Мне подвели коня.
— Давай, садись, — Степаныч взял меня за колено, чтобы подкинуть в седло.
Я взвизгнула словно от адской боли.
— Что? Не можешь?
Я помотала головой. Да пусть же, в конце концов, Мой Мужчина подойдет ближе, обнимет, хотя бы по-отечески, пожалеет. А он ходит по манежу, опустив голову вниз, и разыскивает что-то в песочно-опилочном покрытии.
— Черт, где же телефон?
Ясно, мобильник выронил, пока Гранда ловил.
— Вон, что-то блестит, — я показала пальцем, хоть это и неприлично.
То, что Николай Тимофеевич поднял с земли, назвать телефоном можно было весьма приближенно. Наверное, Гранд наступил, пока носился тут как угорелый. Мой Мужчина извлек симку, остальное можно выкидывать.
— Степаныч, дай твою трубу, — попросил он. — А то жена мне будет названивать, а я недоступен.
— Все, заводи в конюшню, расседлывай, — велел мне Степаныч, протягивая Моему Мужчине мобилу.
Тот набрал номер. Выходя из манежа, я слышала.
— Милая? Это я, зайка, привет. Почему не со своего? Да уронил, разбил случайно. Ай, ерунда, куплю завтра новый. Я потому и звоню, чтоб ты не волновалась…
— Блин! — ворчала я себе под нос. — Тоже мне, «милая»! Да еще «зайка»! Грымза чертова…
Гранд понимающе ткнулся мне мордой в плечо.
Расседлав, я вернулась в манеж. Во мне неожиданно ожил бесёнок.
— Игорь Степанович, — обратилась я к тренеру. — Дайте ваш телефон, я свой дома оставила.
— Надо ж, сегодня мой мобильник нарасхват, — Степаныч протянул мне трубку.
Так-с. Теперь надо найти последний исходящий вызов и запомнить десять цифр. Я отдала телефон.
— Не дозвонилась?
— Номер занят.
Эсэмэски я стала отправлять с мобильного юэсби-модема, который был у меня для ноута. На всякий случай, чтоб не «засветить» свой телефонный номер.
На следующий день Мой Мужчина был чем-то сильно расстроен. Пока я затягивала подпругу Гранду перед выходом в манеж, слышала, как он пожаловался Степанычу:
— Представляешь, какая-то сука Нинке эсэмэски идиотские шлет. Типа, бросай своего мужа, ты ему не пара, не то хуже будет. Нинка на меня — мол, это твои любовницы. А я в жизни ей не изменял никогда. Зараза, поймал бы эту стерву, удавил бы!
— Разыгрывает кто-то… — пожал плечами Степаныч.
— Хорош розыгрыш. Мне только семейных скандалов не хватало. И валерьянку пить… Нинка грозится вообще из дому не выпускать. А мне срочно картину для музея надо доделать. А как я без натуры? — он похлопал рукой по этюднику и указал на лошадей.
Я покраснела как пионерский галстук (я его видела у бабушки в комоде). Степаныч посмотрел на меня.
— Ты не заболела?
— Не, я нормальная.
— Ну иди, садись.
Я пошла в манеж. Нет, наверное, я не права. На чужом несчастье своего счастья не построишь.
После тренировки ко мне подошел Андрей. Он перворазрядник, недавно перешел к нам из другого клуба.
— Ир, чего вечером делаешь? Может, куда-нибудь сходим?
Что ж, возможно у меня будет другой Любимый Мужчина…
От автора: рассказ девушки отредактирован мной и переведен на нормальный литературный язык.
Loading ...