Композитор задумался. Они познакомились, когда он учился в консерватории. Он подрабатывал, давая частные уроки, она была его ученицей. Ей было пятнадцать, когда он впервые пришел в ее дом. Теперь ей двадцать два. Их роман длится почти семь лет. Впрочем, это вовсе даже не роман, так, взаимный интерес, чисто платонические отношения, которые за несколько лет переросли в непреодолимую страсть. Правда, страсть, как выяснилось, имелась только с его стороны. Для нее он оставался учителем, маэстро и не более.
Два года назад они прекратили уроки, но не прервали знакомства. Они перезванивались и ходили вместе на концерты. Иногда просто бродили по городу, сидели в кафе. А когда он открыл ей свои чувства… Нет, она его не отвергала и не высмеивала, но и не бросилась на шею. Она не сказала «нет», но и не сказала «да». Она промолчала. И это угнетало больше всего. Третий месяц Ганнибал Светланович не решался ей позвонить, третий месяц все сыпалось у него из рук. А она ему тоже не звонила…
— Ошибаетесь, — повторил смуглый красавец. — Она не ваша. Она не любит вас.
— Черт возьми! — вспылил композитор. — Да кто вы такой, ясновидец?!
— Вы сами ответили: я — ясновидец. И вы совершенно правы, я вас возьму.
Противный холодок пробежал по телу Ганнибала Светлановича. на лбу выступила испарина.
— Не надо нервничать, маэстро. Не так страшен черт, как его малюют. На самом деле я исполнен альтруизма и человеколюбия. И я могу помочь вам в ваших сердечных делах.
— И что я вам должен за это? Душу?
— Да что вы пугаетесь? Подумаешь, душа! Где сильнее терзает ее? Где страшнее душевные муки? Тут, на земле? Или там, где вы никогда не были? Счастье надо брать сегодня, что будет после смерти, вам знать не дано. Да и нечего забивать ерундой себе голову. Ну что? Решайтесь.
Ганнибал Светланович молчал, напряженно думая.
— Ну?! — поторопил незнакомец. — Знаете ли, у меня ведь тоже время. Рабочий день заканчивается. Надумали что-нибудь? Впрочем, вместо любви прекрасной Алоизы вы можете выбрать любое другое желание. Вечную молодость, например. Или стать бизнесменом, если хотите — олигархом, депутатом Госдумы… А знаете, что? В бланке договора я оставлю пустую строчку. Там, где ваше желание. Вы подумаете хорошенько и сами впишите. Договорились?
Ганнибал Светланович молча кивнул головой. Сатана достал из дипломата бланк договора.
— Заполняйте. Фамилия, имя отчество, год рождения, национальность и так далее. О, нет, только не шариковой ручкой.
Из ниоткуда появилась чернильница, а в ней гусиное перо.
— Так, прекрасно. Значит, это поле пока остается пустым. Перо я вам оставляю, когда надумаете, впишите. Но сроку вам даю до двадцати четырех часов. Так. А вот подпись кровью, пожалуйста.
Черт вынул из кармана иголку, которую обычно используют медсестры, когда берут из пальца кровь для анализа.
— Не бойтесь, все стерильно. На СПИД тоже проверено. Вот, на моем экземпляре и на вашем.
Лишь только маэстро поставил подпись, запахло серой, и незнакомец растворился в воздухе.
Ганнибал Светланович задумался. Алоиза… Ее любви он добивался почти семь лет. Вписать в договор ее имя — и всё, проблема решена! Он раздумывал почти до полуночи. Рояль все это время скалился открытыми клавишами. Маэстро так и не подошел к нему. С первым ударом часов он вписал в договор свое условие. Перо и чернильница тут же исчезли.
Такого успеха Большой концертный зал не видывал никогда. Вся публика аплодировала стоя. Овации и крики длились еще минут двадцать после того, как затих последний аккорд. Ганнибал Светланович устал раскланиваться. Он просто тонул в море цветов. Поклонники и, главное, — поклонницы — толпились у сцены. Он скользил взглядом по толпе, пытаясь разглядеть Алоизу, но не находил её.
Дома он расставил по вазам цветы. Снял со стены фотопортрет, с грустью взглянул на него и убрал в шкаф. Желание могло быть исполнено только одно…
____________________________
Loading ...