С Ольгой мы знакомы уже два месяца. У нас с ней очень много общего. Например, эта песня. Ольга тоже любит битлов. Мы познакомились на свадьбе у Маринки, моей одноклассницы. В Маринку я был когда-то влюблен, а она вышла замуж за саксофониста из Москонцерта. Он играл в оркестре у нас на выпускном. Парень так мастерски сыграл на саксе мелодию «Гуд бай, май лав, гуд бай», что Маринка сразу в него влюбилась — она просто тащится от Демиса Русиса.
На Маринкиной свадьбе я сидел хмурый и злой, и строил планы, как мне украсть невесту. А Маринка подошла ко мне и погладила по голове как маленького:
— Не грусти, Толь, пригласи лучше на танец вон ту девушку.
— Какую еще девушку?! — буркнул я.
— Вон, в розовом платье. Она хочет с тобой потанцевать, а подойти стесняется. Это моя подруга.
И я пригласил. Это была Ольга. Мы с ней танцевали весь вечер и говорили о Биттлз. Я спросил:
— А какая твоя любимая песня? Нет! Не говори, я сам угадаю. Сейчас я тебе сыграю. Если угадаю, ты меня поцелуешь.
Свадьба проходила в ресторане. Там играл небольшой ансамбль — фортепиано, контрабас, электрогитара, ударник и вокалист. Играли они паршивенько, но среди сотни пьяных гостей, за исключением, разве, самого жениха-саксофониста, особых ценителей музыки-то и не было. Музыканты как раз собирались передохнуть. Я попросил гитару, но ребята отказали, мотивируя тем, что, мол, не положено, директор ресторана не разрешает играть посторонним.
— А «Мишель» вы можете сыграть?
— А то! Только ета, сам понимаешь, по заказу…
Я дал им червонец, и они заиграли:
Michelle ma belle,
These are words, that go together well,
My Michelle
— Эта? — спросил я Ольгу.
— Молодец, — она чмокнула меня в щеку.
Я почти забыл про Маринку. Мне нравилась Ольга, теперь я связывал свое будущее только с ней. Глупо, конечно, в первый вечер знакомства строить серьезные планы, но чувство в одночасье ослепило меня. Оно внушало мне, что это хорошая, добрая и очень порядочная девушка. Мы с ней медленно топтались под музыку, я держал ее ладонями за талию, ощущая через тонкий шелк платья горячее упругое тело, и подпевал ансамблю:
«I want you, I want you, I want you…»
Конечно же, не вслух — произнести «хочу тебя» я не мог, это могло быть понято слишком буквально. Мы только познакомились, зачем опошлять еще не сложившееся чувство? Я не хотел выглядеть в ее глазах циником и мерзким сластолюбцем. Нет, наше чувство должно окрепнуть, вырасти в настоящую Любовь…
Гости разошлись, ресторан закрывался.
— Уже поздно, я не успеваю на последнюю электричку.
Ольга озорно стрельнула на меня глазами. Казалось, будто она ждет от меня какого-то решения.
— А ты далеко живешь?
— Ой, далеко! – хихикнула девушка, не то смущенно, не то заигрывая.
У меня дома никого не было. Начало сентября, родители все еще жили на даче. Но пригласить ночевать в пустую квартиру девушку, с которой только познакомился! Нет, такого я себе позволить не мог. Да что там позволить, даже подумать не мог об этом.
— Хочешь, довезу тебя домой на такси?
— Ты что, богатенький Буратино? Это же бешеные деньги! Ладно, — в ее голосе прозвучало разочарование. — Пойду к сестре ночевать. Она студентка, в общаге живет. Тут, недалеко…
Ольга записала мой телефон, и мы с ней стали встречаться. Когда она приезжала в Москву навестить сестру или Маринку, она звонила мне, и мы шли в кино или погулять в парк. Я провожал ее домой, один раз даже опоздал на последнюю электричку. По шпалам идти не хотелось, поехал на такси. Действительно, бешеные деньги.
О том, что сегодня у Ольги день рождения, я узнал от Маринки. Странно, почему Ольга меня не пригласила? Я даже толком не знал, где она живет, поскольку ни разу не проводил ее до самого подъезда — мы расставались где-нибудь на углу, и она убегала. Адрес я выяснил у Маринки, оказывается, нет там никакого подъезда, она жила в частном доме.
Дом я отыскал быстро. Это было типичное подмосковное строение того времени, помесь деревенской избы с дачкой — бревенчатая хижина и пристроенная к ней веранда с окнами в ажурных переплетах. Двор обнесен низеньким штакетником. Я постучал для приличия в калитку. Залаяла дворняжка, привязанная цепью к конуре. Открылась дверь веранды, оттуда вышла женщина пенсионного возраста в шлепанцах и в телогрейке, накинутой поверх халата.