— Отставить! — раздался голос сверху. Из кабоньерки показалась голова капрала Гутриса, — Курсант Гвожек, ко мне, быстро!
Я поднялся в катер.
— Будешь принимать через люк ящики и относить вон туда, — он указал пальцем на отсек, где еще одна группа бойцов складывала груз в штабеля.
Я приступил к работе. Здоровяк, с которым я чуть не подрался, и еще два бойца подавали мне ящики снизу, а я принимал и относил в трюм. На гражданских судах вся эта процедура автоматизирована и происходит без участия людей, а вот в армии, чтобы бойцам жизнь медом не казалась, подобная механизация считается лишней.
Здоровяк, решив показать свою удаль, схватил в одиночку тяжелый ящик и хотел швырнуть его в меня, но в последний момент не удержал. Упав на бетонное покрытие, ящик рассыпался, консервные банки покатились в разные стороны. Откуда ни возьмись, тут же появился капрал Гутрис.
— Я сейчас все соберу! — испугался амбал. Похоже, капрала тут побаиваются.
— Боец Крауф! Четыре наряда! — вынес приговор Гутрис.
— Господин капрал, разрешите обратиться!
— Что тебе, Гвожек?
— Это не он, это я уронил, — не знаю зачем, соврал я.
— Курсант Гвожек! На первый раз — два наряда.
Капрал ушел. Где-то через час погрузка закончилась. Мне показали свободный шкаф для моей амуниции. Во время старта при себе не разрешалось иметь ничего, даже оружия. Закрыв шкаф, я занял место в отсеке для личного состава, где уже сидели двадцать семь бойцов. Мое место оказалось рядом со здоровяком Крауфом.
— Спасибо, курсант, — он протянул мне руку.
— Да ладно.
— Четыре наряда — это занесение в личную карточку. А у меня два уже есть. Третье занесение — списание в хозчасть. Сапоги салагам выдавать, сам понимаешь.
— Понимаю.
В отсек вошел командир взвода, поручик Рубан. Оглядел нас.
— Взвод! Приготовиться к старту!
Взревели моторы. Звукоизоляция на военных судах тоже, прямо скажем, не очень. Не то, что на лайнерах или спейсобусах. Да и перегрузочка на старте будет о-го-го, впечатает не по-детски. Но это ничего, выход на орбиту занимает всего несколько минут. А на орбите мы состыкуемся с корветом батальона и уже вместе с ним телепортируемся в систему Неккара (Созвездие Волопаса), где готовится операция по освобождению народов планеты Риксида. Там на дальнем дрейфе нас уже поджидает флот Легиона.
Мои консервативные родители-пацифисты называют это колонизацией, они вообще были против, чтоб я служил в Легионе Освобождения. Но наше Правительство этот процесс колонизацией не считает, а в масс-медиа так прямо и говорят — освобождение народов от рабства и тоталитарных режимов. Хотя, по большому счету, и на самом деле, после «зачистки» нашими войсками на планете обычно создается единое государство с марионеточным руководством, которое послушно исполняет волю нашего Правительства. Но мне все это совершенно фиолетово, пусть политикой занимаются те, кому это надо, а мы выполняем свой долг. Мы — армия с гордым названием Легион Освобождения. Служить в Легионе ответственно и почетно, миллионы мальчишек мечтают стать легионерами, а становятся только тысячи, потому что отбор очень строгий. Мы несем в другие миры свободу, народовластие и, в конце концов, цивилизацию и технический прогресс.
Перегрузка сменилась невесомостью, разгонные моторы смолкли, только тихо жужжали коррекционные двигатели. Пилот распахнул дверцу кабины и крикнул:
— Можно расслабиться, оводы!
Наш взвод называется ОВОД — отдельный взвод особого десантного батальона. Не знаю, куда в этой аббревиатуре подевалась буква «б», но так и на самом деле благозвучнее. Особый десантный батальон — это передовой отряд Легиона, он первый высаживается на планету и готовит плацдарм для высадки армии. А задача нашего взвода — подготовить плацдарм для высадки батальона.
— Вот и до Неккара добрались… — произнес один из бойцов, сидевший напротив.
— Ты чем-то недоволен? — подался вперед здоровяк Крауф.
— А чем тут быть довольным? Мне два месяца служить осталось. Охота, думаешь, помирать?
— Вот и сидел бы дома.
— Дома, дома… Мы — народ подневольный, служба…
— Надо верить в лучшее, — решил я подбодрить товарища. — Мы освобождаем народы планет, где процветает рабство и насилие. Да их потомки еще тебе спасибо скажут, памятники будут ставить. И домой ты вернешься героем. А если кому суждено погибнуть, так что ж, на войне как на войне.
— Можно подумать, им нужна эта свобода, — продолжал ныть пессимист. — Это нам нужны их планеты.
— Нужны, правильно, — отозвался еще какой-то парень, которого мне не было видно. — Потому что мы — самая сильная держава во Вселенной!
В отсек вошел, точнее, вплыл поручик Рубан, за ним подпоручик в белом медицинском халате.
— Так! Прекращаем разговоры. Начинается стыковка с корветом. После стыковки — сразу же перемещение в систему беты Волопаса, Неккара. Сейчас подпоручик сделает вам уколы.