4
нна предпочитала большие и дорогие машины. Права у нее были купленные, а водить толком не научилась. Десятую модель «жигуленка», подаренную ей на восемнадцатилетие, она разбила на третий день, влетев под задний мост «КамАЗа». Но виновата в аварии, конечно, не она, это отечественный автопром выпускает такие дурацкие машины. То ли дело — «лексус GX». Но через полгода и от него пришлось отказаться. Фу, такой неуклюжий, вечно мусорные баки во дворе цепляет. Пришлось сменить его на «ленд крузер». Но и этот оказался какой-то неповоротливый. Родители предлагали ей пересесть на что-то более компактное, на «мини купер», например, но Анна не соглашалась. Пусть лучше все ее боятся и уступают дорогу.
Тем не менее, дорогу ей уступали не всегда. То какой-нибудь козел на красный свет остановится, да прям перед ее носом, то другой идиот сбоку окажется, когда ей перестроиться надо. И вот сейчас ей нужно срочно в бутик, а припарковаться негде — эти козлы все места заставили. Хотя нет, вон есть просвет между машинами, ее «БМВ икс пятый» должен туда влезть. Блин, опять параллельную парковку надо делать. Назад-вперед, руль вправо, руль влево. Открыла окно, чтоб лучше видеть.
— Эх, девушка! — съехидничал какой-то прохожий. — Купила бы лучше «Оку», уже бы в магазин сходила.
— Не твое дело! — огрызнулась Анна.
Черт! Из-за этого дурака все-таки смяла бампер стоящего сзади «крайслера». Мерзко завыла сигнализация. Дьявол с ним, с магазином, надо скорее сматываться отсюда. Но теперь проблема выехать. А хозяин «крайслера» уже вот он, бежит, морда злая, сейчас орать будет.
— Что за урод!.. Пардон, мадам. Ну и как это называется?! А? Красавица! Давай, вызывай ГАИ!
— Не надо ГАИ! — с достоинством и легким пренебрежением ответила Анна. — Сколько я вам должна за эту царапину?
Она достала из сумочки перетянутую резинкой пачку банкнот с портретом Франклина и стала отсчитывать купюры. Мужчина тем временем осмотрел причиненные повреждения. Бампер, конечно, придется менять. Но девушка молодая, симпатичная, жалко. А что для него какая-то тысяча долларов!
— Ладно, оставьте, ничего не надо. В следующий раз будьте поаккуратнее.
— Что значит не надо?! Вы что, думаете, я — нищенка? Вот, полторы штуки хватит?
— На первый раз прощаю, — мужчина лучезарно улыбнулся и отвел ее руку с деньгами.
— О кей, — она убрала в ридикюль деньги и достала визитку. — Тогда вот, если что обращайтесь. Могу порекомендовать хорошего мастера.
— О, да мы в некотором роде коллеги, — взглянув на визитку, мужчина опять улыбнулся. — У меня фирма, которая тоже занимается бытовой техникой.
— В таком случае, не коллеги, а конкуренты?
— Вовсе не обязательно.
Мужчина сел за руль своего «крайслера», ловко влился в поток машин, моргнул на прощание «аварийкой» и скрылся.
В это же время у Анны произошли карьерные изменения. Геннадий Михайлович решил, что пора бы ему отдохнуть от дел. Хоть возраст еще не пенсионный, всего пятьдесят пять, но пока есть силы и здоровье, лучше пожить полной жизнью ее прожигателя — курорты, спорт, развлечения, общение с друзьями. Иначе, за каким дьяволом он строил трехэтажную виллу за городом? Конечно, чтоб собирать там компании и веселиться. Сауна, бассейн, фуршеты — все как полагается. Рядом водохранилище, летом можно вихрем поноситься на гидроцикле, зимой — на снегоходе.
Геннадий Михайлович велел секретарше подготовить приказ (чистая формальность) о своем увольнении и назначении на должность директора фирмы Анны Геннадиевны. Короче, вот такой подарок дочке ко дню рождения. Пусть развлекается. Работа фирмы налажена как часы, ну а если напортачит чего — отец завсегда поможет.
Пострадавший от неудачной парковки позвонил на следующий день, пригласил Анну в ресторан. Анна отказываться не стала. Вместе с Альбертом Аркадиевичем, так звали владельца «крайслера», в жизнь Анны пришла любовь. Впрочем, она толком не знала, любовь это или нет, но, по крайней мере, она так считала. Деловые интересы плюс секс, плюс совместный выход в свет, плюс перспективы сотрудничества — этого было достаточно, чтобы чувствовать себя на подъеме и испытывать привязанность к партнеру. О браке, о создании семьи, о детях Анна пока не думала. Она считала, что деловая женщина вообще не обязана быть обременена семьей.
Однако материнский инстинкт, хоть и дремал где-то очень глубоко в недрах ее сознания, порой давал о себе знать, словно спящий вулкан, который нет-нет, да и пыхнет пеплом. Чтоб было о ком заботиться, Анна завела собачонку. Конечно же, породистую, йоркширского терьера. Такую гламурненькую девочку, и назвала ее Мона Лиза. О том, что собаку, как и ребенка, надо воспитывать и иногда выводить на прогулку, Анна не знала либо знать не хотела. Она считала, что вся забота «мамочки» заключается в повязывании собачке бантиков, покупке платьиц, всяких вкусностей и игрушек. И еще в сюсюканье, когда на это есть время и желание. Если собака сама начинает что-то требовать звонким тявканьем, на нее можно просто прицыкнуть. Собачку в специальной (самой дорогой) клеточке она возила с собой на работу. Там Мона Лиза бегала по любым помещениям и гадила по всем углам к неописуемой «радости» сотрудников. Тем, кто не выражал восторга по этому поводу, грозило увольнение.
Альберт Аркадиевич был далеко не первый мужчина в жизни Анны. За время одного года обучения в МГУ у нее было несколько увлечений, а на работе, едва папа устроил ее, завязался роман с одним менеджером. Анну совсем не волновало, что это происходило на глазах у сотрудников и дорогого родителя. Современная молодежь должна быть раскрепощенной. А едва на доске объявлений появился приказ о назначении Анны директором фирмы, она объяснила своему любовнику ситуацию буквально такими словами:
— Ввиду возникшего между нами социального неравенства, наши отношения придется прекратить. Надеюсь, вы меня понимаете. Я думаю, вам не надо объяснять, что если вы хотите сохранить за собой место в компании, то впредь вы ни при каких обстоятельствах не должны напоминать о нашей связи ни лично мне, ни кому-либо из сотрудников.
До своего назначения директором фирмы, Анна была очень дружна с секретаршей Геннадия Михайловича и даже частенько попивала вместе с ней кофеёк. Теперь же она стала говорить ей исключительно «вы» и потребовала к себе аналогичного обращения.
— Юля, напечатайте, пожалуйста, приказ.
— Хорошо, диктуй, — улыбнувшись, Юля открыла в ворде шаблон приказа и посмотрела на Анну с готовностью юной пионерки.
— Мы с вами были подругами, когда находились примерно на одинаковых ступенях служебной лестницы. Теперь же я ваш руководитель, а вы — подчиненный. Прошу это не забывать и впредь обращаться ко мне в соответствии со служебным положением. Вам ясно?
— Да… — сконфуженно ответила Юля.
— После шапки пишите: В связи с увеличением числа сотрудников предприятия и расширением сферы деятельности, приказываю в дальнейшем именовать наше предприятие «корпорация» (выделите полужирным шрифтом), а руководителя корпорации именовать «президент корпорации». Тоже полужирным. Моя подпись. Фу, ненавижу слово «директор». Какое-то оно… уж больно советское!
Заимев близкие отношения с Альбертом Аркадиевичем, Анна подумывала о возможном слиянии их компаний. В ее лексиконе появилось новое слово «холдинг». Ведь президент холдинга будет звучать еще красивее! Но, прознав об этих планах, Геннадий Михайлович едва не взялся за ремень, хоть и никогда в жизни дочь не наказывал.
— Будет тебе холдинг! Если хочешь похоронить все мои труды, все, на что отец десять лет горбатился, угробил деньги, здоровье и годы — пожалуйста, действуй. Но помни, после слияния никаким президентом ты уже не будешь. Разве что экс-президентом.
Альберт Аркадиевич был мужчина среднего возраста. Перестройка застала его студентом МИФИ, но уже тогда было ясно, что физики стране не потребуются. Однако Аркадий Моисеевич, отец Альберта, настоял, чтобы сын закончил ВУЗ: мало ли как в дальнейшем дело повернется. Будучи инструктором ЦК КПСС, Аркадий Моисеевич имел неплохие связи. Да и мама Алика, секретарь парткома одного очень крупного завода, тоже имела вес (как в переносном, так и в прямом смысле этого слова). А материальное благополучие семьи позволяло вложить некий стартовый капитал в развитие сыночком своего дела. А на начальном этапе обойтись без заемных средств — весьма внушительное преимущество. Это позволяло демпинговать и тем самым обходить конкурентов.
Альберт Аркадиевич был один раз женат, но развелся. Бывшая жена на алименты в суд подавать не стала, чтоб не портить отношения, поскольку по исполнительному листу с официальной зарплаты бывшего мужа получала бы сущие копейки. А так Альберт Аркадиевич, проявляя отцовскую заботу о ребенке, давал ей неплохую сумму на воспитание.
Анна пока не знала ни о бывшей жене, ни о дочери. К Альберту Аркадиевичу она окончательно не переезжала. Они встречались, когда у обоих было время съездить на тусовку какого-нибудь бомонда, «сфоткаться» с Григорьевым-Апполоновым из «Иванушек», а то и с самой Аллой Пугачевой, потом повеселиться где-нибудь в ночном клубе и под утро без сил пару часов вздремнуть. Очень часто даже без секса. Для «этого дела» Альберт Аркадиевич предпочитал уединение в выходной день в своем загородном коттедже, оформленном в стиле охотничьего домика с чучелами медведей, головами оленей, рогами, ружьями и прочими атрибутами.
Как-то раз после «расслабухи» в охотничьем домике Анна сама выкатывала за ворота «крайслер» Альберта Аркадиевича. При этом она чирканула передним крылом о створку ворот.
— Знаешь, дорогая, — почесав лысеющий затылок, произнес Альберт Аркадиевич. — Не обижайся, конечно, но я бы, все-таки, на твоем месте нанял бы личного шофера.
Анна восприняла это не как упрек, а как совет и пустилась в рассуждения:
— Наверное, ты прав. Президенту корпорации как-то несолидно самой сидеть за рулем. В процессе деловых встреч с контрагентами очень важно иметь соответствующий имидж. Я, пожалуй, воспользуюсь твоим советом и дам соответствующее распоряжение своему менеджеру по персоналу.