7
конюшне пахло сеном и лошадиным потом. Был час кормежки. Два конюха роздали всем животным порции овса. Из каждого денника доносилось ритмичное и размеренное хрумканье, которое сливалось в общий хор. У Валентина всегда эти звуки создавали в душе спокойствие и умиротворение. Как же давно он не слышал и не ощущал всего этого! Почему он раньше не связал свою деятельность с лошадьми? Ведь в юности, когда занимался спортом, постоянно околачивался на конюшне, иной раз даже пропуская лекции в институте.
Виталий вел его по проходу вдоль денников и рассказывал историю своего предприятия. Когда-то здесь был совхоз, молочная ферма. Но совхоз после перестройки местная власть ликвидировала, а ферму выставила на аукцион. Купивший ее некий джигит, представитель солнечного Кавказа, молоком заниматься не стал, продал уцелевших коров на мясо, купил пяток лошадей, старых заморенных кляч, нанял трех девочек-старшеклассниц ухаживать за ними и катать детей в лесопарке на окраине города. До парка было около двенадцати километров, девчонки гоняли туда лошадей самоходом, никаких коневозок, естественно, не было. Бизнес особых доходов не приносил. Кавказец экономил на кормах, на ветобслуживании и электроэнергии. За два года лошади пали одна за другой, остался только один каурый мерин по кличке Тапер. Его-то в один весенний день и увидел в парке Виталий, когда гулял там с пятилетним сыном.
Девчонка вела под уздцы мерина, на котором гордо восседал сын Виталия, и со слезами, прерывая рассказ всхлипываниями, поведала печальную историю конюшни. И тогда Виталий решил, во что бы то ни стало, выкупить у кавказца сей бизнес. Жена сначала отговаривала его от этой затеи, но вскоре смирилась. Он продал своего «жигуленка», какие-то деньги были отложены на ремонт квартиры и на летний отпуск. Виталий обращался в разные организации по защите животных, занял денег у друзей. Девочки, работавшие у кавказца, расклеили в парке обращения к тем, кто катал здесь своих детей о сборе средств. Наконец, необходимая сумма была собрана.
Потом начались хождения по инстанциям. В районной детской спортшколе он просил содействия организовать секцию конного спорта и пробивал финансирование. Неполалеку от бывшей фермы имелось несколько коттеджных поселков для богатеньких буратино, дети которых учились в элитных лицеях. Виталий предлагал директорам лицеев организовать платное обучение детей верховой езде. На ипподроме он купил списанных с бегов трех рысаков в дополнение к Таперу. Но главное — надо было успеть до зимы утеплить конюшню, устроить отопление и хотя бы два десятка денников сделать пригодными для нормального содержания лошадей. Тогда можно было бы взять на постой коней частных владельцев. Это принесло бы реальные деньги.
Первый год Виталий сам был и за директора, и за завхоза, и за берейтора, и за конюха. Он дневал и ночевал в конюшне. Девчонки-энтузиастки помогали ему совершенно бескорыстно. На второй год уже можно было нанять персонал и платить зарплату. А за шесть лет полуразрушенная ферма превратилась в приличный конно-спортивный комплекс — теплый манеж, плац, левады. Здесь даже стали проходить соревнования.
Виталий с Валентином подошли к последнему деннику.
— А вот тот самый Тапер, с которого все началось. Старичок наш. Он теперь пенсионер, никого уже не катает, раз в день выпускаем погулять в леваду.
— Ясно. Здорово ты здесь все организовал.
— Ничего, стараемся. Я тебе для начала дам в работу двух лошадей, и плюс будешь вести детскую группу — новичков возьмешь первогодок. Ну и прокат. Это за отдельное вознаграждение.
— Согласен.
Верховая езда за последние сто с небольшим лет из жизненной необходимости превратилась в экзотику. А экзотика всегда была в почете среди богатых людей, в светских и аристократических кругах. При упоминании о верховых прогулках, конной охоте, об ирге в поло всегда представляется английская знать. Развлечение аглицких аристократов вошло в моду и в России. Но самое главное, что и вождение автомобиля, и горные лыжи, и даже полеты на параплане стали уже в среде «золотой молодежи» явлением обыденным. Чтобы удивить окружающих, нужно заниматься чем-то нетривиальным и экстравагантным.
Анна решила приобрести лошадь. Конечно же, не какую-то деревенскую клячу, а породистую, элитную, желательно… нет, не желательно, а обязательно привезенную из заграницы. Геннадий Михайлович, узнав о намерении дочери, решил поговорить с ней. Не отговаривать, но дать совет опытного прагматика.
— Ты же понимаешь, что просто так выбрасывать пятьдесят-шестьдесят тысяч евро неразумно. Ведь прежде чем купить автомобиль, мы покупа… получаем, в смысле, права. Я бы советовал тебе взять несколько уроков верховой езды, а после этого уже принимать решение.
Анне показалось предложение отца разумным, и она приняла его к сведению. Ближайший конно-спортивный клуб она нашла в интернете, записалась на обучение.
Виталий встретил Анну на автостоянке и проводил к раздевалке.
— Вы переодевайтесь и выходите в манеж. А мне надо срочно уехать. Кстати, вон идет ваш тренер.
Валентин как раз шел по коридору.
— Вот познакомьтесь, Валентин Никонов, опытный конник, кандидат в мастера спорта.
Валентин посмотрел на Анну, а Анна на Валентина.
— Вы что, знакомы?
— В некотором роде, — ответила Анна.
— Ясно. Ну хорошо, Валь, ты за старшего, а я ускакал.
Анна вышла в манеж в новеньком коричневом рединготе из тонкой замши, в тон ему сапогах, белых бриджах и каске, тоже обтянутой коричневой замшей. Конечно, все самое дорогое — имидж прежде всего.
— Где моя лошадь?
— Ее еще нужно поседлать, — ответил Валентин.
— Я полагала, этим должен заниматься обслуживающий персонал.
В принципе, она была права, обычно клиенту выводят уже поседланную лошадь, но Валентин решил на этот раз сделать исключение.
— Лошадь, Анна Геннадиевна, не автомобиль. Это живое существо, с которым нужно общаться и найти контакт. А общение начинается с седловки. Пойдемте.
Валентин повел Анну к денникам.
— Так вы, Валентин э….
— Сергеевич, — напомнил Валентин.
Конечно же, она умышленно «забыла» его отчество.
— … Валентин Сергеевич, умеете кататься на лошадях?
— Нет.
— То есть? А как же…
— Я не катаюсь, я езжу. А с лошадьми работаю.
— Ах вот как! Ха-ха, ценю ваш юмор.
— Вот ваша лошадь.
Он остановился возле денника с табличкой «Голкипер»
— А почему голкипер? На нем играют в поло?
— Кличка не имеет ничего общего со смысловым значением слова. Просто нужно, чтоб туда входили буквы от имени отца и матери. Отца зовут Иприт, мать — Голгофа. Берите уздечку, заходите.
Анна открыла зарешеченную дверь. Голкипер первым делом потянулся за угощением, но у Анны его не было.
— Ай! Он меня укусит! — взвизгнула Анна.
— Ничего, ничего. Смелее. Не сложнее, чем торговать пылесосами.
— Я не торговка пылесосами, я президент корпорации!
Анна сделала еще шаг. У этого коня была привычка. Если вошедший ничем его не угощал, он начинал выпрашивать лакомство, приподнимаясь на задних ногах и стуча передними.
— Да он меня сейчас растопчет! — с неподобающим президенту корпорации испугом Анна выскочила из денника.
— Ладно, давайте я.
В манеже было пусто. Будни, да еще первая половина дня. Валентин вывел коня.
— Садитесь.
— Да как я на него залезу, он же большой!
— Как? Смотрите, — он положил руки на шею лошади, сделал мах правой ногой и впрыгнул в седло. — Вот так.
Спешившись, он предложил то же самое проделать Анне.
— Нет, я так не смогу. А лестницы никакой у вас нет?
Перед входом в манеж была специальная лесенка, но Валентин про нее не сказал.
— Тогда давайте так: левую ногу в стремя, одной рукой за гриву, другой за седло и залезайте.
Пока Анна пыталась забраться верхом на Голкипера, тот приподнял хвост и опорожнился.
— Лошадь покалилась, — сказал Валентин.
— Что сделала?
— Покакала. Вам надо за ним убрать.
— Мне?! Убрать это?
Анна брезгливо поморщилась.
— Да. Вы читали инструкцию? «Всадник должен соблюдать порядок и чистоту в манеже». Так что, это входит в вашу обязанность. А то сами же упадете в эту кучу, испачкаете свой дорогой прикид.
На самом деле, навоз в манеже убирали рабочие, но Валентин велел им уйти на часок, попить чаю там или покурить.
— Но это немыслимо! Это… это… я не буду этого делать!
— Как хотите. Тогда наше занятие окончено.
— Вы! Вы просто хам! Как это делать? Не руками же?
— Вон там возьмите совок, грабельки. Соберете и отнесете вон туда, в тележечку.
Анна, отворачивая нос, неумело собрала навоз в совок, высыпала в тачку и продолжила попытки сесть в седло. Наконец, ей это удалось.
— Что теперь?
— Возьмите повод в руки, ноги сожмите сильнее, надавите коню на бока.
Конь пошел шагом. Анна вцепилась руками в переднюю луку.
— Не держитесь за седло!
— А за что держаться? Я же упаду!
— Держаться только ногами. И сохранять баланс.
— Мама дорогая! А если лошадь пойдет быстрее?
— Хотите попробовать? — Валентин причмокнул губами и скомандовал: — Рысь!
Голкипер его прекрасно слушался. Тренер является своего рода переводчиком, если наверху неопытный всадник, который подает не пойми какие команды. Типа газ и тормоз одновременно. Конь затрусил вдоль стены манежа.
— Ой, трясет! Я не могу удержаться!
Анна снова вцепилась руками в седло.
— Трясет? Можно галопчиком. Трясти не будет, будет только раскачивать.
Валентин еще раз чмокнул и щелкнул бичом. Голкипер помчался галопом. Анна плюхалась на нем мешком и повизгивала, словно перепуганная дворняжка. Вскоре коню это надоело, и он решил избавиться от такого всадника. Нагнув голову, он слегка подкинул задом, и Анна взвилась в воздух. Но долго противостоять закону всемирного тяготения она не смогла. На президентов корпораций тоже действуют силы гравитации.
Освободившись от всадника, Голкипер начал носиться по манежу.
— О-па! О-па! — Валентин подозвал коня, показав ему кусочек сахара.
Анна все валялась на песке с опилками — покрытии манежа.
— Вы подойдете ко мне или нет? Вы видите, я не могу подняться! Возможно, у меня перелом.
— Я могу вызвать вам «скорую». Только если перелома нет, а всего лишь драматическое представление, вас все равно отвезут в больницу.
— Не надо, мне уже лучше, — Анна встала, потирая ушибленный зад. — Но на эту бешеную лошадь я больше не сяду.
— Я могу поседлать вам другую.
— Спасибо. Я думаю, не стоит. Пожалуй, на сегодня мы занятия закончим. У меня был оплачен час, а прошло всего двадцать минут. Я попрошу вернуть мне две третьи стоимости.
— Вы сами добровольно отказались от продолжения занятий. Так что, деньги я вам вернуть не могу. Либо мы продолжаем урок, либо…
— Хорошо.
Анна, прихрамывая, отправилась в раздевалку. Когда она выезжала с парковки, подъехал Виталий.
— Ну как? — весело спросил он. — Понравилось?
— Все было замечательно, — хмуро ответила Анна.
2014
___________________
Loading ...